Когда проходили через нее, сердце замерло в страхе: сколько же людей проклятые сортировки отправили в это жуткое место насовсем! И Тен… и все эти люди… почему никто не пытается им помочь?!
А через три шага принц придержал меня за руку, вынуждая остановиться.
— Что? — спросила со злостью и досадой. Глаза были влажными от выступивших слез.
— Посмотри на цветы, — мягко попросил Тен.
Я так и сделала и… О, там было на что посмотреть! Неприхотливые одуванчики, пушистые желтые солнышки сейчас не просто вяли. Они усыхали на глазах, теряли цвет, скукоживались. Что же это такое? Как?! К горлу медленно подступала тошнота.
— Эксперимент будем считать оконченным, — бесстрастно изрек Тенмар и в сопровождении двоих хранов стремительно зашагал к крыльцу. А мне велел, обернувшись через плечо: — То, что от них осталось, выбросишь в ближайшую урну. Нам это больше не пригодится.
Наступил тот самый час, который мне предстояло провести без защиты принца. Внутрь здания местной администрации меня не пустили из-за охранки. Она была настроена определять наличие способностей и могла сработать. Тогда уже даже королева не спасет… Помня об этом, я сжалась в комок, спряталась под капюшоном, замерла в укромном уголке двора и старалась дышать как можно реже. Вдруг что?
Поначалу вообще ничего не воспринимала, так шокирующе подействовало случившееся с одуванчиками. Но через какое-то время Элизе и хранам, оставшимся присматривать за драгоценной персоной спутницы принца, удалось меня немного расшевелить. Они рассказывали о разном, шутили, делились планами на жизнь после службы. В другое время мне было бы интересно, все же это еще один незнаковый кусочек мира, но не сейчас. В сердце изоляции мозг соглашался воспринимать исключительно плохое. Вот, например… Если эта охранная система, что мигает красным на дверях, пройдет тестирование и докажет свою надежность и безопасность для населения, ее станут использовать повсеместно… И тогда мне точно конец!
Да хоть бы провалились эти чокнутые ученые с их изобретениями!
Минуты тянулись как резиновые. Всякий раз, когда пищала охранка, а потом из здания местной администрации кто-нибудь выходил, я вздрагивала, но… это неизменно был не Тен. Иногда мимо проводили кого-то из заключенных, на них старалась не смотреть. Потому что невыносимо! Но еще горше знать, что двое подобных мне угодили в руки людей из Департамента по моей вине.
— А я куплю домик где-нибудь на юге, — мечтал тот самый, русоволосый, — форму эту сниму наконец, а то из-за нее от меня все нормальные люди шарахаются!
Снова пискнула охранка, замигал красный огонек, и дверь со щелчком открылась. Я нетерпеливо подалась вперед, но из капюшона, как учили, не вынырнула. Из дверей вышли двое: крупный мужчина лет сорока в черной форме и тощая девчонка, заморенная совсем, в драном мешковатом одеянии и босая.
Холодно же! Совсем они изверги, что ли?
Когда она искоса посмотрела на нас, мне стало стыдно за свои дорогущие ботиночки. И плащ. И вообще…
И вот в этот самый момент случилось то, чего никто не предусмотрел.
— А ну пошла! — Хран буквально столкнул девчонку с крыльца.
Она и устояла-то из чистого упрямства! А какой ненавистью полыхнули еще миг назад безжизненные глаза…
Над двором пронесся металлический голос:
— Конвойный Квейн, подойдите к непосредственному начальству.
Хран выругался сквозь зубы и еще раз толкнул пленницу в спину:
— Живее, ты меня задерживаешь!
Но двигаться быстрее у изможденной девушки не получалось, а начальство не желало ждать.
— Конвойный Квейн, СРОЧНО подойдите к непосредственному начальству.
Еще несколько сочных слов и новая команда:
— Замри! И только попробуй с места рыпнуться, прибью. Сама знаешь, на острове спрятаться негде.
Девушка безмолвно остановилась, только проводила удаляющегося мучителя злым взглядом. Честно признаюсь, я в тот момент сама прикидывала особо изощренные способы вредительства…
Ничего удивительного, что они здесь спокойно оставляют заключенных во дворе. Прогулки наверняка предусмотрены. Кругом храны и мертвая вода, при всем желании никуда не денешься.
— Великолепная феталь… — Девчонка поймала мой взгляд и сделала крошечный осторожный шажок ближе.
Я? Великолепная? Феталь?!
Поправила капюшон и так же тихо спросила:
— Что тебе, милая? Прости, но я ничем не смогу помочь…
А хочется! Так хочется!..
— Сможете, — решительнее зашептала заключенная, показывая, чтобы теперь уже я шагнула навстречу.
Ладно, попробуем… Не знаю, где в тот момент было чувство самосохранения, но уже через пару секунд я стояла рядом с несчастной. Даже промелькнула шальная мысль схватить ее в охапку и перенестись куда-нибудь подальше. Ее, на счастье, мне хватило ума отогнать.
— Дайте мне руку, — жалобно попросила девушка. Ярко-зеленые глаза на изможденном лице казались просто огромными. — Я так давно не чувствовала человеческого тепла.
Просьба выглядела, мягко говоря, странно. Впрочем, что я знаю о жизни в изоляции?
И разве возможно устоять перед этим взглядом?
Я осторожно стянула перчатку и…
— Феталь проверяющая! — прогремело над самым ухом, и меня буквально отшвырнули в сторону. — Что же вы делаете?! Да чему вас в Академии Правопорядка только учат?!
Широкоплечий хран из местных, с нами точно такого не было, прочно встал между мной и заключенной. А через пару минут и Элиза со своими подтянулась. И все почему-то буравили недовольными взглядами меня. Что я сделала-то?
Привлекла внимание. А в нашей ситуации это недопустимо.
— Простите, — надо было как-то исправлять ситуацию, — просто она выглядела такой несчастной… и совершенно безобидной!
По тому, каким взглядом наградила меня храна, стало ясно, что следовало промолчать.
— Безобидной? Ха! — заржал хран и, схватив девушку за руку, продемонстрировал мне ее ладошку. — Да она же кровопийца! До смерти бы заела!
Зрелище было преотвратное: на внутренней стороне тонкой ладони обнаружились маленькие рты с вытянутыми трубочкой губами, среди которых время от времени мелькали крошечные желтоватые зубки. Не знаю, как я поняла, что они голодные, просто почувствовала вдруг себя полной дурой и попятилась, борясь с желанием вцепиться в кого-нибудь.
— Неправда! — забилась в руках надзирателя заключенная. — Я бы совсем немного выпила! Ей бы ничего не сделалось!
Выпила крови? Мама дорогая! Мне поплохело.
— Как с тем несчастным мужчиной, рядом с телом которого тебя взяли? — гаденько ухмыльнулся хран и влепил девушке звонкую пощечину.
Заключенная послушно затихла, только бросила зло:
