Пришлось отложить расческу и повернуться к нему лицом.
— Хочешь сказать, после того, как Марияр попытался тебя убить, ты отправился в изоляцию и устроился там работать по специальности? — Мои глаза расширились во второй раз за утро.
— Под чужим именем и с необходимыми предосторожностями, — подтвердил Нико.
Невероятно! Если бы речь шла о ком-то другом, ни за что бы не поверила.
— А как же те, кого ты бросил с этим чудовищем?
— В изоляторе у меня было больше возможностей им помочь. — Нико принялся расхаживать по комнате. — Мне удалось придумать, как проникнуть в местные лабораторию и библиотеку, а там много всего интересного… Думаю, теперь мои исследования помогут принцу восстановить источники.
Ладно, тут он прав. Обвинять этого человека в том, что он бросил на произвол судьбы тех, кто ему доверял, не стоит. Хотя, признаться, очень хотелось. Особенно — прямо спросить, как он мог оставить меня, родную дочь! И маму, которая его до сих пор любит!
Но в итоге опять вернулась к изначальным претензиям:
— Так зачем ты притащил сюда эту кровососку? Лично я не буду в восторге, если она сожрет кого-нибудь из дорогих мне людей.
— Катарина! — гневный рык.
М-да, диалог явно не удался.
— Причины для беспокойства имеются, не находишь? — саркастично осведомилась я.
Как он смеет ее защищать? Ее, не меня! Уму непостижимо… А может, эта Сайриша тоже его дочь? По возрасту подходит, козявка бледная.
— Она — моя самая тяжелая пациентка и до сих пор находится под наблюдением, — взяв себя в руки, пояснил Нико. — Прошу тебя, не обижай эту девочку, ей и так в жизни досталось.
От этого спокойного тона внутри все клокотало.
— Крови обожралась? И ты присматриваешь, как бы у нее несварения не случилось? — с каждым словом яду в голосе становилось все больше.
Нико остановился напротив, на худых щеках заиграли желваки.
А следующие слова отца раскаленным ножом вонзились в сердце:
— Ты меня поражаешь, Катарина. Никогда не думал, что Масис способна воспитать эгоистичную, нетерпимую, склочную девчонку!
Вот это уже было слишком. В глазах потемнело от злости.
— Не до изысков как-то было, мы выживали! — прошипела я, вскочив с пуфа.
Несколько секунд мы гневно молчали, глядя друг на друга и полыхая разъяренными взглядами. Потом он развернулся и ушел. А я плюхнулась на пуф у туалетного столика и разрыдалась.
Как же обидно… Как же горько… Я столько лет рисовала себе идеальный образ отца со слов мамы, любила, скучала, даже не надеялась на эту встречу. Но теперь он рядом, и оказался именно таким, каким представлялся, вот только дочь ему совершенно не нужна. От осознания этого в груди все огнем горит.
Слезы текли и текли, смывая тушь с ресниц, но успокоения так и не пришло. На душе стало совсем скверно. Во мне боролись два одинаково эгоистичных желания: сорвать с дрянной девчонки мое платье и за волосы вышвырнуть ее вон из поместья или перенестись к маме и рассказать, как он со мной поступил.
В итоге не сделала ни того, ни другого. Почему, я же эгоистка и вообще негодница!
Еще толком не успокоилась, а в дверь опять стучат. Вернее, осторожно скребутся.
Молчу. Не желаю никого видеть!
— А мне сказали, ты уже встала? — проворковал Тен, появляясь на пороге. — Эй, ты чего?!
Дальше все произошло само собой. Лицо принца в мгновение сделалось до крайности озабоченным. Хоть кому-то есть до меня дело! Я вскочила со своего места и с рыданиями бросилась в объятия любимого.
— Катарина?! — пытался понять хоть что-нибудь принц, на всякий случай успокаивающе поглаживая меня по спине.
— Отец меня не лю-ю-ю-бит!
— Что за чушь ты несешь?! — фыркнул мне в макушку Тенмар. — Нико здесь только из-за тебя, он сам сказал. И все его бега, исследования и прочее — тоже ради семьи. Иначе вы бы никогда не смогли воссоединиться.
С ним было так хорошо и спокойно. Хотелось верить.
— Он только об этой кровососущей и говорит! — продолжала жаловаться. — А на меня совсем не обращает внимания!
Будущий король Эгрекса вздохнул и сжал объятия крепче.
— Ну мне-то ты веришь? — коварно спросил он. Весь в дядюшку!
— Всегда!
— Тогда прими за истину мои слова. — Тенмар подхватил меня на руки и опустился в кресло. — Не каждая любовь проявляется в словах, слезах и поцелуях. Некоторые бывают скупы на проявление чувств, но все можно понять по их поступкам. Уверяю, ты бесконечно дорога отцу, но как образ некой предполагаемой дочери. Вы ведь не знаете друг друга…
Доля истины в его словах была, и я перестала всхлипывать. Ну-ка, что там у нас с поступками? Он ушел, но так было нужно. Один визит, малейшая попытка подать весточку, и страшно представить, где бы мы с мамой оказались. Слава сочувствующих и так испортила нашу жизнь. Появись подозрения, если не храны, то сами люди извели бы.
А потом? Бросился спасать, наказал Марика… Но эта Сайриша!
— Может, ты и прав… — неуверенно пробормотала я и потерлась щекой о его рубашку.
— Дай время и себе и ему, — продолжал исполнять функцию голоса разума любимый. — Там видно будет.
— Но эта девица меня раздражает!
— Так прогони. — Предложение прозвучало настолько провокационно, настолько искушающе, что я в первый момент решила, будто ослышалась.
Он не мог такого сказать. Нет, только не Тен!
— Серьезно?! Разрешаешь?
— Слова против не скажу, — окончательно поразил меня принц. Не шутит! — Но я уверен, что ты не сделаешь этого.
Еще какое-то время мы шутливо пререкались, после чего Тен отправил меня в ванную смывать размазанную по щекам тушь, а сам побежал придерживаться постельного режима, который ему назначил Нико.
Благодаря принцу клубок противоречивых чувств, не дававших душе успокоиться, распутался. Только сейчас я заинтересовалась окружающей обстановкой. Хозяйка имения выделила будущей родственнице небольшую спаленку, обставленную в персиковых тонах, зато со всем необходимым, даже собственная ванная имелась. А о нарядах и прочих мелочах позаботился принц.
Я это вот к чему… Может, напрасно злюсь? Если вдуматься, мы с Нико действительно чужие люди и совсем не знаем друг друга. И судя по тому, что произошло сегодня, общий язык будет найти не так-то просто. Но стоит ли убиваться? Теперь в моей жизни и без него достаточно любви и понимания.
И мама скучает, наверное… Волнуется, если до их захолустья дошли слухи о восстании одаренных.
Вот какое слово подобрала! Я больше не чувствовала себя ненормальной.
С этими в общем-то позитивными мыслями я привела себя в порядок и осторожно выскользнула в коридор. Дом гудел, мимо сновали слуги, храны, мужчины и женщины в повседневной одежде. Кто есть кто, я пока слабо себе представляла, поэтому озадачилась поиском хоть бы одного знакомого лица — вдвоем сориентироваться проще.
