«Киллер» — это совсем не то, что «душегуб» или «убивец». Это такая профессия. Такой бизнес. Непростой, опасный и даже романтичный. Убитый — неважен, отнятая жизнь — неважна, это просто условия игры. Киллер может быть честным, чувствительным, не лишенным благородства — в общем, привлекательным человеком. Таким нередко изображают его киношники, беллетристы и журналисты — те, кто формирует мнение общества.
И не врага ведь заклятого убить — а незнакомого человека, за деньги, хладнокровно и деловито.
«Наемный убийца» — это был пария, подонок, неприкасаемый. Недочеловек. А киллер — это почти рыцарь плаща и кинжала, «Подвиг разведчика». Крутой парень, профессионал, спецназовец-неформал.
Все можно. Все можно.
21. Не давай денег в рост? Ну что вы, деньги — это товар, их прокат имеет свою стоимость, банковская система — основа современной экономики. Это правильно, это хорошо, куда ж мы без экономики. Честь и слава банкирам?
Знаете. Мы в основном не вегетарианцы. Мясоеды. И любим это дело. И, кстати, работа мясника — не только необходимая, но и тяжелая работа. Но никто, кажется, не заявлял, что перерезать горло теленку — это хорошо. И даже отрубить голову менее осмысленному и трогательному гусю. Жизнь такая. Что делать. Есть надо.
Ростовщики нужны. От них польза экономике. Спрос на них рождает предложение. Перед ними заискивают.
Но как-то до последних времен ростовщик и рыцарь не уравнивались в престиже и общественном к ним отношении. И более того — никогда ростовщик не объявлялся более почетным гражданином, чем прочие, на том основании, что у него больше денег. Деньги-то у него брали, а самого-то скорее презирали: нашей нуждой пользуется, кровосос, и нашим трудом богатеет.
И вот капитализм, демократия, экономика и процветание. И всякий труд почетен, и всякое богатство почтенно, а собственность священна. И заискиватели, подконтрольная пресса и морально недоразвитые ученые-экономисты (некоторые) стали объявлять ростовщика венцом творения. Солью земли и осью государства.
Меркантилизация морали. Сближение морали к материи. Поглавнение земного и золотого. Ослабление морали как оппозиции земному набитому брюху. Кто платит, тот заказывает музыку. И не блаженны нищие. И если ты такой умный, то отчего не богатый: сугубо материальный успех наделяется умственными и моральными достоинствами. И богатые сквозь золотое игольное ушко шире Триумфальной арки первыми въезжают в Царствие Небесное на лимузинах.
Золотой телец.
Сближение морального с сугубо материальным означает все то же — снижение разности потенциалов, ослабление импульса к развитию общества, снижение энергетики — упрощение структуры.
22. Паразитизм. Развитые социальные гарантии позволяют все большему числу людей жить не работая: пьют-едят, живут в домах и одеваются.
И они не стыдятся этою — этого хотят, добиваются, ловчат, хвастаются друг перед другом обманом государства — то есть налогоплательщиков, работников, которые их содержат. «Социальщики» борются за свои права, выходят на демонстрации.
Мораль дармоедства охватывает все более широкое пространство в цивилизованных странах. Специальные организации вышибают из бюджетов деньги на содержание физически полноценных людей, которые согласны отнюдь не на любую работу, а все чаще и вообще не хотят работать — и так хорошо.
С одной стороны — это признак мощи государства. А с другой — падение мотивации к труду. А любое поощрение безделья — есть что? — шаг к саморазрушению.
Саморазрушение
23. Социальные гарантии и этническое замещение. Пенсионерам надо обеспечить высокий жизненный уровень. «Социальщикам», которые по тем или иным причинам не хотят занимать имеющиеся рабочие места, тоже надо обеспечить «цивилизованный» жизненный уровень. А рождаемость низкая, молодежи все меньше, и людей рабочего возраста на решение всех трудовых проблем государства не хватает. Некому кормить пенсионеров и социальщиков! Что делать?
Ввозить рабочую силу.
Откуда? Из более бедных и населенных стран. Из третьего мира.
И приезжают иммигранты. И хватаются за любые работы. И всеми правдами, а также неправдами, получают права гражданства. И рожают детей — стопроцентных граждан этих стран. Много детей. И дети выбиваются в люди и рожают своих детей. И что дальше?
А дальше иммигранты первого поколения выйдут на пенсию. А частично они, частично их дети-внуки сядут на социал радостно, потому что жить на социале в Дании куда сытнее и слаще, чем ломать горб в Турции или Пакистане. А другие дети-внуки будут их содержать. Европейцев к тому времени станет все поменьше, а иммигрантов и их потомков побольше. Далее по кругу.
И понадобятся новые иммигранты на грязные и маловыгодные работы, потому что свои граждане, невзирая на происхождение и расу, на дешевку и грязь не падают. Лучше на социале посидят.
Мы обеспечиваем сами замену своего этноса другим завтра, чтобы обеспечить части своего этноса дармоедство сегодня.
24. Дармоеды и сюрреализм. Свое саморазрушение цивилизованное государство обеспечивает законодательно. Не работать выгоднее, чем работать!
Минимальная заработная плата соотносится с установленным прожиточным минимумом. Это цивилизованный минимум: надо предусмотреть не только еду, но и бутылку винца иногда, и покурить, и в скромный ресторанчик раз в месяц зайти семьей, и в кино, и в театр хоть изредка, и какую-никакую обновку купить. А социальные пособия по безработице со сложной системой учитываемых надбавок — соотносятся с тем же минимумом.
И вот муж (или жена) устраиваются на работу. И — хоп! — им срезается куча семейных надбавок. И в результате денег в семье — меньше, а не больше! Устраиваются оба! Пашут. Заняты, устают. А денег в сумме прибавилось — самый чуток. Так на кой черт работать?! Завязывай. Лучше меньше, да лучше.
Энергичный человек, желающий что-то делать, подняться — будет целиться на перспективу. Но обычный, средненький, не говоря о малоэнергичном, хлебнув годик-другой социала, захочет сидеть на нем всю жизнь. Что и сделает. Свой круг общения, квартира в дешевом доме, которую оплачивает муниципалитет, привычные дешевые развлечения, расслабуха, возможность дешевых туров по миру — а, чего еще надо?..
Можно найти много причин этого бреда — политических, экономических, психологических, конъюнктурных — но факт указывает на тенденцию, на объективный, результирующий ход дел: государство само, без принуждения, добровольно, демократическим порядком, пилит сук, на котором сидит. И вовсе не собирается менять этот порядок, ужесточать законы, урезать гарантии: ах, права личности, гуманизм, забота о человеке.
Забота о человеке переросла в развращение человека, в подталкивание человека к паразитизму, в социальную и экономическую деградацию.
25. Гнилой плод глобализации. На рынке перепроизводство и конкуренция, прибыль — душа капитализма, и себестоимость надо снижать, не то лопнешь, сожрут. И все больше производств переносится в дешевые страны. За что своему отстегни две штуки баксов — пакистанец сделает за двести. Выход — кайф!
