– Его задело что-то другое, а моя манера речи лишь повод.
– И что же, по-вашему, Даниил, так задело Льва Серафимовича?
– Нетрудно догадаться, что могло задеть врача, желающего подтвердить или опровергнуть мою болезнь– диагностический тупик… А значит, и шаткое состояние мифа о своём профессиональном всемогуществе, за который люди часто держатся. Думаю, на вчерашнем сеансе произошло почти то же, что и с доктором Головиным.
– А точнее?
– Лев Серафимович наверняка привык к самым разнообразным бредням больного разума – пришельцы, покойники, великие или даже животные. Чтобы сбежать от проблем реального мира, человек погружается глубоко внутрь себя, где может оказаться тем, кем захочет. Но… чтобы там больной не говорил в состоянии бодрствования, под гипнозом сущность трагедии раскрывается. В состоянии транса мозг сам возвращается к «непереваренным» ситуациям, заставившим человека сбежать в сумасшествие – регулярные избиения, холодность матери или жестокость отца. Причём под гипнозом все люди нормальны – от бредовых идей не остаётся и следа… Судя по всему, Лев Серафимович искал в моей истории трагедии, но не нашёл их… а значит, и причин для того, чтобы я сошёл с ума. А если к этому прибавить, что я, скорее всего, мог повторить под гипнозом ту же историю, что рассказываю, находясь «в трезвом сознании и здравом уме»…
– Так вы и сейчас всё можете повторить?
– О том, что было до рождения? Да, конечно… Я всё прекрасно помню.
– Так вы, Даниил, именно из-за этой истории сюда и попали?
– На обследовании в военкомате я сказал, что не имею возможности служить в армии. Когда меня спросили, почему, я объяснил, что это неугодно Вселенной. Меня попросили подождать, а сами позвали психиатра, который меня к тому времени уже осмотрел и дал добро. Когда пришёл врач, а с ним ещё несколько военных, женщина в форме попросила продолжать. Я им стал объяснять, почему не считаю нужным отдавать свой «долг» Родине. Когда я закончил говорить, психиатр сказал, что нужно меня направить на дополнительное обследование сюда, а один из военных начал спорить, желая доказать, что я всего лишь очередной «халявщик». Они долго ругались, после чего всё же решили отправить меня «провериться», на что тот военный окончательно вспылил, пообещав лично следить за моим «диагнозом».
– А с диагнозом, как оказалось, не всё так просто…
– Судя по Льву Серафимовичу, совсем непросто. К сожалению, после вчерашнего сеанса он не сможет быть ко мне объективным.
– Почему вы так думаете?
– Потому что он вряд ли позволит зыбкой почве под ногами пошатнуться, допустив правдивость моего рассказа.
– Рассказа?
– Я имею ввиду записанный на диктофон сеанс, который проводил со мной доктор Головин. Там все мои воспоминания, которые они, конечно же, считают бредом. Лев Серафимович навряд ли признает, что слова на плёнке на самом деле могут быть реальными воспоминаниями… В его практике наверняка не было случаев, когда пациент повторял свою чушь как в сознании, так и под гипнозом. Если допустить реальность моих «фантазий», ему легче уличить меня в мошенничестве или «открыть» новый вид душевной болезни.
– Но как же?! Ведь энцефалограф показывал состояние транса, а его обмануть невозможно!
– А это уже не имеет значение. Так уж устроен человек, что когда перед ним появляется опасность выпасть за переделы зоны своего комфорта, он сделает что угодно, лишь бы не разрушить свой мирок. Так что теперь для доктора Исакова жизненно необходимо понять, каким образом мне удалось обмануть компьютер, и как можно скорее поставить мне диагноз, чтобы можно было и дальше продолжать «жить-не тужить».
– Да уж… Лев Серафимович не тот, кто верит на слово… в отличие от меня.
– Вы мне поверили, Надя?
– Как сказать… если учитывать, что мы находимся сейчас в институте психиатрии… Да и к тому же я почти ничего не поняла из сказанного вами на сеансе… Но по крайней мере я верю в показания компьютера и верю, что существуют вещи, выходящие за рамки человеческого понимания. Господь наш, например. И к тому же…
– Надежда Сергеевна, где вы пропадаете?! Вас куратор давно ищет!
– Уже иду! Даниил, потом договорим, хорошо? Я побежала…
16.58
– Медсестра сказала, что вы меня ждёте.
– Вы, Даниил, заходите, присаживайтесь… У нас с вами есть часик, после чего я вас отпущу обратно в палату, а сам пойду домой. Вы не против со мной пообщаться?
– Нет, не против, доктор.
– Вот и славненько… кхм… Смотрю я вот на… тебя, Даниил, и мне аж глазам больно… Знаешь, такое бывает, когда зимой на улицу выйдешь, а от снежной белизны глаза раскрыть невозможно. Ты такой белый-белый… кожа, волосы, брови, и вдобавок ко всему больничная пижама… И ни тебе ни шрамика, ни родинки… Уму непостижимо, как ты умудряешься к себе внимание не привлекать.
– Я просто пу…
– Да знаю я, знаю! Ты – пустой, поэтому твоя судьба не пересекается с другими судьбами… бла-бла-бла… Я, вообще-то, присутствовал на вчерашнем сеансе… с позволения сказать, гипноза. А если быть ещё точнее, то даже проводил его. И откровенно говоря, хочу признаться, что просто восхищаюсь такой великолепной фикцией… Но даже если ты и в самом деле находился в гипнотическом трансе, то это ещё лучше – для НИИ психиатрии новое открытие на вес золота, знаешь ли… Ты только представь, бредовые идеи прослеживаются даже под гипнозом. Ну разве не прелесть?! Это же сколько докторских? Сколько кандидатских на тебе написать можно?! Но мы сейчас не об этом… Ты мне всё же про шапку-невидимку лучше поведай.
– Про шапку-невидимку?
– Да, Данил… Расскажи, где ты её прячешь? А как выглядит – больше на ушанку похожа или на беретик, или каску?
– Лев Серафимович, я вас не понимаю.
– Ладно тебе притворяться, Милеев. Я просто уверен, что у тебя есть такая шапка… А иначе как объяснить, что тебя словно никто и не замечает? Ну посуди сам. Однажды у нас в отделении экстренной психиатрии лежала женщина с тяжелейшим психозом, у которой было три соска вместо двух. Так на неё со всего НИИ сбежались! Или мужик в полтонны лечился – тоже возле палаты пришлось санитаров выставлять, чтоб любопытных отгоняли. А тут настоящий альбинос, такое событие! Идёшь по коридору, а тебе даже вслед не смотрят… Вот я и решил, что у тебя шапка-невидимка есть. Любят у нас в России уродства… Но ты другое дело – тебя словно бы и нет вовсе…
– Вы, видимо, так злитесь, Лев Серафимович, так как моё объяснение вас не устраивает, а своего, логичного и понятного разуму, подобрать не може…
– Дай договорю! Итак… это ещё не все странности с тобой. Я вчера вечером хорошенько по Интернету полазил и вот что обнаружил. Оказывается, людей, болеющих альбинизмом, не так уж и мало, как я думал. Нет, конечно это не каждый третий, а всего лишь каждый двадцатитысячный, но всё же есть целые сайты, объединения и общества альбиносов-беляков… Вчера я просмотрел сотни, если не тысячи фотографий «мраморных людей» (как вас иногда называют) и всё равно ты, несомненно, отличаешься от остальных… урод среди уродов…
