Да, не просто даже без груза влезть по канату на макушку стоящего исполина. Но еще труднее понять, как могли втащить наверх и водрузить на голову огромную «шляпу», если учесть, что «шляпа» тоже каменная и при объеме до шести кубических метров весила столько же, сколько два взрослых слона. Как поднять двух слонов на высоту четырехэтажного дома, если нет подъемного крана или хотя бы сподручного бугра поблизости? Допустим, на макушку головы взобралось несколько человек, — разве втащат они следом этакую махинищу, тут дай бог самим удержаться! А все те, кого можно разместить у подножия статуи, будут подобны беспомощным лилипутикам, их руки достанут разве что до живота истукана, а ведь надо этот тяжеленный груз поднять выше груди, подбородка и всей головы, на самую макушку! Металла пасхальцы не знали, леса на острове практически не было. Наши механики только пожимали плечами в недоумении. Мы чувствовали себя школьниками, которым задали непосильную задачку. Казалось, невидимые лунные жители радуются, сидя в своих норах, и поддразнивают нас: ну-ка, угадайте, как это было сделано?! Как мы спускали этих колоссов вниз по крутому склону и переносили через горы и долины туда, куда нужно?
Гадать было бесполезно. Прежде всего надо хорошенько осмотреться кругом: может быть, загадочные искусники прошлого оставили какие-то следы, хоть маленький намек.
«Смотри в корень!» — говорят, и мы решили сперва изучить многочисленных незаконченных идолов на полках в самой каменоломне. Все говорило за то, что работа прекратилась внезапно: тысячи примитивных каменных рубил лежали на рабочих местах. И так как ваятели трудились одновременно над многими статуями, мы могли видеть все этапы. Сначала они в горной породе высекали лицевую часть, потом оба уха и руки с длинными пальцами, которые соединялись ниже живота. И наконец они врубались в камень с боков, формируя спину. Она первоначально напоминала днище лодки с острым килем, соединяющим изваяние с горой. Полностью вытесав всю лицевую часть, ее тщательно обрабатывали и полировали, только не делали глаз под крутыми надбровными дугами. До поры до времени великан оставался незрячим. Потом скульпторы срубали «киль» под спиной, подпирая при этом богатыря камнями, чтобы не скатился с обрыва. По-видимому, ваятелям было безразлично, где и как вытесывать статую — на отвесной стене или на горизонтальной плоскости, головой кверху или книзу. Незаконченные исполины лежали как попало, словно на поле боя.
Отделив спину, начинали головоломный спуск по склону к подножию вулкана. Иной раз многотонных колоссов спускали по отвесным обрывам, через полки, на которых тоже шла работа над идолами. Немало истуканов побилось, но подавляющее большинство спустили целехонькими, правда ног не хватало, ведь каждое изваяние заканчивалось плоским срезом там, где у человека начинаются ноги. Словом, длинный торс с руками.
Тысячи тонн осколков из мастерской перенесли ваятели к подножию вулкана, где выросли огромные осыпи и искусственные морены. В этих кучах рыли глубокие ямы и временно устанавливали богатырей. Только теперь можно было отделывать спину и шею исполина, а выше бедер спину украшали поясом с символическими изображениями. Этот узкий пояс был единственным одеянием нагих фигур, и все они, кроме одной, изображали мужчин.
Однако таинственное странствие каменных богатырей здесь не заканчивалось, после доделки спины они отправлялись к своим алтарям. Большинство пасхальскнх истуканов покинули гору, и совсем немного осталось ждать своей очереди у подножия вулкана. Готовые богатыри разошлись во все концы острова, до пятнадцати километров от мастерской, в которой им придали облик человека.
Патер Себастиан был как бы директором этого музея под открытым небом. Он исходил лунное царство вдоль и поперек и пометил номерами все статуи, какие обнаружил, итого больше шестисот. Все они были высечены из одной породы, изваяны в огромной мастерской на крутом склоне Рано Рараку. Только здесь вы увидите характерный серо-желтый цвет, по которому затем издалека опознаете статую, где бы она ни валялась среди других каменных глыб.
Самое удивительное, что ваятели перемещали не глыбы камня, которым толчки нипочем, а полностью законченные фигуры, полированные от мочки уха до лунки ногтей. Не хватало только глазищ. Как ухитрялись они переносить готовых идолов в такую даль, ничего не повредив, не поцарапав полировки? Этого никто не знал.
Доставив слепых истуканов на место, их не опускали основанием в яму, чтобы поставить торчком, напротив — каждого идола поднимали и водружали на аху, каменный алтарь высотой около двух метров. Только теперь вытесывали глазницы, только теперь богатырь мог увидеть, где он очутился. И наконец, в довершение всего на голову исполина надевали «шляпу» весом от двух до десяти тонн, что как раз и равно весу двух слонов.
Впрочем, слово «шляпа» неверно, хоть так и повелось говорить. Старое пасхальское имя этого огромного головного убора — пукао, то есть «пучок волос», такую прическу носили многие местные мужчины, когда на Пасхи приплыли европейцы. Почему древние ваятели клали на макушку богатыря особый камень, изображающий пукао, а не высекали прическу сразу, вместе со всей статуей? Да потому что главным в этом пучке волос был цвет. Пасхальцы отправлялись в другой конец острова и за десять километров от каменоломни Рано Рараку в небольшом заросшем кратере добывали породу красного цвета. Именно этот красный цвет был им нужен для волос. И тащили они с одной стороны серо-желтые статуи, а с другой — красные пукао, чтобы водрузить их на каждом из пятидесяти с лишним алтарей, сооруженных вдоль побережья. На большинстве постаментов стояло по два идола, часто их было по четыре, пять, шесть, а на одной платформе, высотой четыре метра, выстроилось пятнадцать рыжеволосых богатырей.
Но сегодня ни один из великанов не стоит на своем алтаре. Уже капитан Кук, а по всей вероятности даже Роггевен, приплыли сюда слишком поздно, чтобы застать все статуи на первоначальных местах, по большинство идолов еще стояли с красными пукао на голове. В середине прошлого века последний великан был сброшен с алтаря, и красный «пучок волос», будто окровавленный паровой каток, прокатился по мощеной площадке. Теперь вы увидите стоящими только слепых, безволосых истуканов у подножия вулкана с вызывающе задранным кверху подбородком. Они ушли в землю так глубоко, что их никто не мог повалить, а попытка срубить одну голову топором кончилась родной неудачей, палач смог высечь лишь чуть заметную борозду в каменной шее великана.
Последнего идола свергли с аху примерно в 1840 году, во время стычки каннибалов, поселившихся в пещере по соседству. Десятиметровую фигуру венчал пукао объемом в шесть кубических метров, а сама она стояла на каменной стене почти в рост человека. Мы измерили поверженного богатыря и определили его вес — пятьдесят тонн. Такую махину притащили сюда за четыре километра от Рано Рараку. Представим себе, что мы опрокинули вверх колесами десятитонный железнодорожный вагон, ведь в Полинезии не знали колеса. Рядом с первым точно так же поместим второй вагон. Потом загоним в эти вагоны двенадцать коней и пять рослых слонов. Вместе это будет пятьдесят тонн, и можно тянуть, но мало сдвинуть груз с места, мы должны протащить его по камням на четыре километра, да так, чтобы ничего не повредить. Без машин, скажете вы, невозможно! Значит, исконные обитатели острова Пасхи совершили невозможное. Во всяком случае ясно, что это сделано не кучкой полинезийцев, любителей резьбы по дереву, которые, высадившись на остров, принялись долбить гору, потому что дерева не нашлось. Нет, рыжеволосые богатыри классического типа изваяны мореходами из страны, народ которой издавна привык работать с тяжелыми монолитами.
