Грубая зарисовка бальсового плота под парусами была затем сделана художником голландского адмирала Йориса ван Шпильбергена, совершившего кругосветное плавание в 1614–1617 гг. Шпильберген сообщает, что на этом плоту команда из пяти аборигенов выходила на два месяца ловить рыбу, и улова, доставленного в Паиту, что лежит примерно в 200 км южнее перуанского порта Тумбес, хватило, чтобы снабдить все голландские корабли, стоявшие в бухте (Spilbergen, 1619[292]). Рисунок Шпильбергена интересен тем, что команда показана в работе: два индейца заняты парусами, остальные трое рулят, поднимая и опуская шверты, просунутые в щели между бревнами. Применение таких швертов было освоено европейскими судостроителями лишь через 250 лет, в 1870 г.
Первая, неудачная попытка ввести употребление швертов в Европе была предпринята в 1748 г. испанскими военными моряками Хуаном и Ульоа. Двенадцатью годами раньше они провели в Гуаякильском заливе интересное исследование остроумных приемов управления аборигенным бальсовым плотом. Хуан и Ульоа опубликовали превосходный рисунок бальсового плота в море, передав такие детали, как устройство двуногой мачты с парусом и такелажем, крытую камышом рубку в средней части судна, «камбуз» с открытым очагом и запасом воды в кувшинах на корме, выдвижные шверты на носу и на корме. Они решительно утверждали, что индейская команда, владеющая искусством маневрирования швертами, при любом ветре могла заставить бальсовый плот идти не хуже настоящего корабля (Juan and Ulloa, 1748[182]).
Далее Лекалье опубликовал рисунок большого плота из девяти бальсовых бревен с просторной рубкой посредине; команда управляла в море плотом при помощи швертов и большого квадратного паруса на двуногой мачте. Труд Лекалье, напечатанный в 1791 г. по велению французского короля как наставление для кадетов, включал основательное описание аборигенного бальсового плота и своеобразных способов управления, применявшихся только индейцами северо-западного побережья Южной Америки. Ссылаясь на Хуана и Ульоа, Лекалье подчеркивал: будь принципы такого управления швертами известны в Европе, многие жертвы кораблекрушений могли бы спастись, дойдя на плотах до ближайшего порта (Lescallier, 1791[201]).
В 1801 г. Чарнок в своем большом труде о судостроении также предпринял бесплодную попытку заинтересовать остальной мир остроумными принципами управления выдвижными швертами; он тоже писал, что этот способ применяется индейцами перуанского и эквадорского приморья, а в Европе еще неизвестен (Charnock, 1801[63]).
Александр Гумбольдт опубликовал в 1810 г. великолепную акварельную иллюстрацию большого парусного бальсового плота со швертами и с очагом на корме (Humboldt, 1810[169]), а в 1825 г. Стивенсон напечатал превосходное описание крупных бальсовых плотов, все еще ходивших вдоль побережья в области древней культуры чиму вплоть до Хуанчако, южнее Чикамы. На самых больших плотах стояли крытые соломой бамбуковые хижины с четырьмя-пятью помещениями; такие плоты «ходили против ветра и течения на расстояния, равные четырем градусам широты, с грузом пять-шесть кинталей (25–30 т), не считая индейской команды и ее провианта». Стивенсон тоже описывает шверты и сообщает: «Поднимая или опуская эти доски в разных частях плота, аборигены могут выполнять все маневры, которые выполняются на настоящем корабле с совершенным такелажем…» (Stevenson, 1825[294]).
В неизданной рукописи 1840 г. Джорджа Блэксленда, хранящейся в библиотеке Митчелла в Сиднее, воспроизведена зарисовка бальсового плота из девяти бревен, который управляется парусом и выдвижными швертами. Рукопись содержит также рапорт офицера одного из кораблей британского флота, встретившего целое перуанское семейство на бальсовом плоту около острова Лобос-де-Афуэра, примерно в 60 милях от побережья Перу. Индейцы как раз готовились идти против ветра к скрытому за горизонтом материку.
«…Они вышли из родной деревни три недели назад и теперь возвращались с грузом вяленой рыбы; семья состояла из девяти человек, с ними были еще собаки и весь скарб… Судно, на борту которого я находился, — шхуна водоизмещением 40 т, — направлялось в тот же пункт, и нас поразило, как круто шел плот против ветра, развивая скорость до четырех-пяти узлов. Некоторое время мы шли рядом и прибыли на следующий день с разрывом в несколько часов… На отдельных участках побережья все морские перевозки осуществляются такими плотами, а в Ламбайеке из-за сильного прибоя только на них можно подойти к берегу. Они перевозят также соль из порта в порт на расстояние 200–300 миль, что еще раз доказывает их надежность» (Blaxland, 1840[40]).
В 1841 г. подробный технический чертеж привел Пари в своем труде о судостроении неевропейских народов. Он еще застал в Южной Америке перуанские бальсовые плоты до того, как на стыке столетий их сменили европейские суда, однако изучал их только на якорной стоянке в заливе. Хотя Пари тщательно зарисовал и описал шверты, или гуары, как их называли местные жители, он не совсем разобрался в их действии, ограничившись указанием: «Их выдвигают больше или меньше на носу или на корме, чтобы приводиться к ветру или разворачиваться. Других способов управления плотами в океане нет…» (Paris, 1841[244]).
Совершенно очевидно, что гуара, или шверт, в отличие от гребного или рулевого весла могла действовать только в союзе с парусом. Без паруса в шверте нет смысла. Об этом уже говорили Лотроп и другие, и факт этот очень важен, если учесть, как много швертов найдено при раскопках погребений в пустынях северного и южного приморья Перу. Изумительно орнаментированные шверты из твердой древесины, обнаруженные в многочисленных погребениях Паракаса и Ики на юге Перу, показывают, что парусные плоты были существенным культурным элементом и в этих южных широтах, притом задолго до появления письменных источников, даже до инков. Так, Беннет приводит иллюстрацию, на которой изображен украшенный замечательной резьбой и росписью шверт из доинкского погребения в южном приморье Перу (Bennett, 1954[28]). Археология позволила нам также узнать мелкие, но достаточно существенные детали, не отмеченные ранними хронистами и исследователями, а именно как крепились найтовы к скользким стволам и какую форму придавали бревнам на носу и на корме, чтобы уменьшить сопротивление воде. Эту информацию дают крохотные модели плотов, так сказать «духи плотов», найденные в больших количествах в погребениях Арики на засушливом тихоокеанском берегу ниже озера Титикака. Речь идет о доисторических изделиях, захороненных за тысячу с лишним лет до прибытия Писарро и первых европейцев; на них видно, что найтовы из пенькового каната или из кожаных ремней (применялись кожи тюленей) входили в опоясывающие бревна желобки. Видно также, что на носу и на корме для меньшего сопротивления воде плот заострялся наподобие лодки (Bird, 1943; Heyerdahl, 1952[37, 148]). Маленький плот, найденный при раскопках Уле, и опубликованный в 1922 г., был оснащен прямоугольным парусом из камыша вроде тех, какими поныне пользуются по соседству горные индейцы на озере Титикака (Uhle, 1922[310]). Эта находка из могилы на месте примитивного рыбачьего селения была датирована первыми веками нашей эры, что побудило Норденшельда заключить: «На побережье Перу парус, вероятно, был известен раньше гончарного ремесла и ткачества…» (Nordenskiöld, 1931[235]).
