Однако ветер не желал вести себя как положено. Он все сильнее дул с юга, и мы с нарастающей скоростью шли на запад. Поднятая свежим ветром частая волна с глубокими ложбинами вызывала сильную бортовую качку. Чтобы устоять на мостике, надо было широко расставлять ноги. Кое-кого укачало. Асбьёрн, болезненно улыбаясь, извинился и полез в носовую рубку, чтобы лечь. Длинные колена двойной мачты начали подпрыгивать с громким стуком. Карло затянул потуже крепления, притягивающие их к башмакам.
Нам встретилось несколько дельфинов; других признаков жизни мы не наблюдали. «Тигрис» продолжал идти западным курсом в сторону Кувейта. Если южный ветер — не на один день, придется бросить якорь где-нибудь у Фай-лаки и ждать перемены погоды. Возможно, так поступали древние мореплаватели. Им недоставало многих современных удобств, но времени у них было вдосталь.
При таком направлении ветра следовало искать укрытия у северного берега Файлаки. Однако навигационная карта не сулила нам ни гаваней, ни подходящих стоянок. В широкой полосе, отделяющей с севера остров от материка, вообще не было обозначено никаких деталей. Картографы ограничились пометкой, что этот район не пригоден для судоходства из-за сплошных мелей. Правда, плоское днище, тугие бунты и умеренная осадка ладьи позволяли нам рисковать там, где другим риск был противопоказан. Норман обратился за справкой к изданной годом раньше в Лондоне «Лоции Персидского залива» и прочел вслух:
«...Эти берега редко посещаются европейцами. Обширные области здесь вовсе не заселены, и выходить из городов на материке без вооруженной охраны, судя по всему, рискованно».
Ветер еще прибавил. Наша скорость возросла. День подошел к концу, и солнце погрузилось в изрезанное волнами море впереди нас. В той самой стороне, где находился остров Файлака с его мелями.
В наши планы не входило забираться так далеко на запад. Мы нацеливались на остров Бахрейн, лежащий по пути к выходу из залива, а вместо этого теперь держали курс на Файлаку. Словно судьба вознамерилась подшутить над нами. В трудах специалистов по древнейшей истории шумеров эти два острова выступали в роли соперников. Лично я был не против того, чтобы взглянуть на Файлаку до того, как мы покинем залив. Мы плыли в исконно шумерских водах, а этот остров лежал ближе всех к древним шумерским портам. На совещании в Багдадском музее иракские ученые не один раз упоминали его. Видный исследователь Фуад Сафар склонялся к тому, что Файлака и есть упоминаемый на шумерских глиняных плитках Дильмун. Бахрейн, считал он, расположен слишком далеко.
Но стремительно приближаясь на «Тигрисе» к Файлаке, мы уже вечером первого дня спрашивали себя: не слишком ли он близко расположен? Большинство ученых помещают легендарный Дильмун на Бахрейне, потому-то мне так и хотелось туда попасть.
Одно не вызывало сомнения: в темноте прямо по нашему курсу таился бесплодный клочок суши, способный поведать немало интересного о деятельности древнейших мореплавателей. Песчаники низкого островка длиной семь миль и шириной три мили, говорил я своим спутникам, сохранили множество следов доисторической активности покорителей моря.
Сам Александр Великий наименовал остров «Икария», когда около 325 года до нашей эры здесь проходили греческие парусники, построенные в далекой долине Инда. Голая ныне земля тогда была еще лесистой, а местоположение острова делало его удобной базой для эллинов при захвате территорий по берегам залива. Хотя поблизости располагалась на материке огромная страна, названная ими Месопотамией, они воздвигли крепость и храм Артемиды на крохотном островке. Древние греки, как это было заведено у европейцев и восемнадцать-двадцать веков спустя, почитали себя открывателями, приходя в страну с другими богами и другой культурой. И только недавние раскопки показали, что, когда Александр Великий более двух тысяч лет назад приплыл на Файлаку, остров еще за две с лишним тысячи лет до него был освоен шумерами.
Эллины, давшие имя стране между реками-близнецами и островам в заливе, никогда не слышали про Шумер. Шумеру как государству пришел конец после разрушения Ура около 2050 года до нашей эры. И люди его вместе с их языком и культурой были забыты, пока засыпанные песком развалины и клинописные анналы не были раскопаны и расшифрованы в прошлом веке учеными, которые возродили к жизни шумеров.
Но лишь в последние десятилетия археологи начали раскопки на Файлаке и обнаружили, что здесь побывали также жители континента. И не только шумеры. До них на острове высаживались аккадцы, а после — вавилоняне. Правда, отложения речного ила у иракских берегов приблизили к ним Файлаку на добрую сотню миль со времен шумеров, по остров был вполне доступен и для основателей первых цивилизаций Двуречья.
Впервые я прочел про Файлаку в книге археолога Джеффри Бибби. Англичанин по рождению, он рассказывает, как ему и его датским коллегам удалось найти множество черепков и печатей, раскапывая развалины и мусорные кучи на маленьком острове. Древние печати для клеймения товаров были особенно характерными приметами, вроде отпечатков пальцев. Изображенные на них символы и мотивы позволяли привязать каждую печать к определенной эпохе и определенной области окружающего остров мира.
Большинство находок отличалось от того, что было известно по близлежащей Месопотамии. И ничто не связывало их с материковым Кувейтом, который вообще чрезвычайно беден археологическими памятниками. Зато очень многие файлакские предметы принадлежали забытой цивилизации, процветавшей на Бахрейне около четырех тысяч лет назад. Видимо, две доисторические островные культуры, разделенные дистанцией около 250 миль, поддерживали тесные морские контакты.
Бибби руководил датской археологической экспедицией на Бахрейне. Здесь были обнаружены неизвестные раньше портовые города и храмы, способные поспорить древностью с египетскими и шумерскими. Данные раскопок убедили Бибби и большинство других ученых, что Бахрейн, а не Файлака — Дильмун шумерских источников. Но Джеффри Бибби пошел дальше, предположив, что под Дильмуном могла подразумеваться обширная морская империя, включавшая и Бахрейн, и Файлаку.
Самой замечательной среди находок на Файлаке оказалась круглая печать, явно изготовленная в далекой Индской долине
[9]
. Тонкая, плоская, с высокой шишечкой и с надписью, сделанной не расшифрованными до сих пор письменами древней индской культуры. Очевидно, тот, кто доставил печать на остров, соприкасался с представителями великой цивилизации, которая во времена шумеров процветала на берегах реки Инд и в приморье нынешнего Пакистана и Индии. Внезапно возникнув около 2500 года до нашей эры на вполне зрелой стадии, с великолепными городами Мохенджо-Даро и Хараппа, могущественная цивилизация у берегов Индийского океана столь же внезапно и необъяснимо погибла около 1500 года до нашей эры.
Хотя Александр Великий строил свои суда в долине Инда, он пришел туда слишком поздно, чтобы доставить индскую печать на Файлаку. Во времена Александра индская письменность, как и сами города Мохенджо-Даро и Хараппа, была погребена под землей и забыта; лопата археолога открыла ее вновь всего лишь полвека назад. Выходит, между 2500 и 1500 годами до нашей эры остров Файлака поддерживал связи не только с Бахрейном, но и с развитым государством за пределами залива. Люди, умеющие читать и писать, создатели собственной письменности, бороздили здешние воды задолго до того, как из стран Ближнего Востока грамота распространилась в Грецию и другие страны Европы.
