Но сколько бы этнических групп ни участвовало в создании Индской цивилизации, остается загадкой: как ухитрились граждане Мохенджо-Даро и Хараппы так быстро и так далеко опередить в развитии своих современников? Может быть, раскопки Хараппы и Мохенджо-Даро вообще не дадут ответа на этот вопрос. Может быть, эти города были основаны выходцами из Амри или Кот-Диджи — двух других поселений в той же долине Инда, но ближе к морю, на месте которых ныне возвышаются холмы со следами жизнедеятельности древних общин. Мы посетили оба холма, но увидели только груды закопченного кирпича, черепки, осколки камня, кости и поддающиеся датировке угольки. Ученые надеются, что информация, которую можно извлечь из этих незатейливых остатков, даст им в руки важные ключи для разгадки происхождения Индской цивилизации. Обширные раскопки выявили здесь следы замечательной древней культуры, существовавшей примерно с 3000 по 2500 год до нашей эры, когда возникли Хараппа и Мохенджо-Даро. Примечательный факт, если речь идет не о случайном совпадении. Ведь получается, что формативный период Индской цивилизации пришелся на то же время, что возникновение шумерских и египетских династий. Не удивительно, что находятся простодушные умы, готовые принять гипотезу, будто в ту пору цивилизацию принесли на нашу Землю гости из космоса.
Широкие проспекты древнего Мохенджо-Даро, по которым нас водил наш гид Сани, были безлюдны и мрачны, голые развалины без кровли смотрели в небо зияющими пастями. Но мысленно мы заполняли улицы и переулки недавно виденными картинами. Впрочем, жизнь в Мохенджо-Даро, наверно, была еще ярче, еще интересней и содержательней, чем в Ормаре. Ничего не стоило представить себе беспокойную толпу на главных улицах, а в тенистых проулках — праздных горожан: одни сидят и мирно дремлют, другие заняты беседой или игрой. Мы словно слышали городской шум и обоняли запахи от горбатых быков, от сена и пряностей, наполняющие воздух между пропеченными солнцем стенами. Смуглые мужчины и женщины торопливо проходили мимо с ношами, с домашней живностью; грохочущие тележки везли пальмовые листья для кровель, хлопок для прядильщиков, снедь для продажи на базаре; рыбаки несли на голове корзины с рыбой, пекари — теплый хлеб, женщины — яйца, сласти, южные плоды; плакали младенцы, щебетали пичуги; звенела кувалда кузнеца; мычала скотина; юные сорванцы с криком и гамом носились по переулкам, тогда как их более степенные сверстники сидели в тенистых помещениях, слушая жреца, который обучал школяров до сих пор не расшифрованному нами письму.
Чтобы вполне оживить Мохенджо-Даро, большой город с широкими улицами и развитым хозяйством, надо было во сто крат умножить наши впечатления от Ормары. Ормара строилась не по плану. Каждый рыбак ставил лачугу для своей семьи на приглянувшемся ему месте. Подобно большинству селений такого рода, Ормара прошла путь естественного роста на протяжении столетий, без каких-либо существенных нововведений. Она не обзавелась канализацией.
Направляясь от окраин Мохенджо-Даро к лестницам среди домов вокруг центрального возвышения, мы из того, что раскопано здесь за полвека, знали, что видим, так сказать, пустую раковину общества, которое возглавлял священный властитель, полубог, как это было в Двуречье и в Египте. При нем строго ориентированные по солнцу улицы видели смешавшихся с толпой простолюдинов ученых мужей: жрецов, писцов, астрономов, зодчих, изобретателей. Элита здешней общины вместе с правителями расположенного в 800 километрах выше по реке столь же крупного и важного города Хараппы создала империю, чьи руины и памятники разбросаны по всей долине Инда. Ее территория простерлась на полторы тысячи километров с севера на юг по берегам реки и на три тысячи километров вдоль морского побережья, от скал Макрана до джунглей Южной Индии. Возможно, весь этот край был Мелуххой для шумеров. Нам он известен как область Индской, или Хараппской, цивилизации по бытующим ныне названиям мест, где найдены первые и пока наиболее значительные городища.
Раскопки выявляют поразительную однородность и неизменность культур Хараппы и Мохенджо-Даро за весь срок их существования, начиная от одновременного возникновения и кончая их гибелью тысячу лет спустя. Более того, в каких-то деталях строительства вместо прогресса отмечается явный упадок; некоторые исследователи объясняют его необходимостью быстрого восстановления после катастрофических наводнений.
Загадка Индской цивилизации заключается не столько в том, почему она погибла — все цивилизации сходили со сцены, только наша пока еще жива. Как она зародилась — вот в чем вопрос. Подобно шумерской и египетской культурам, современная им третья великая цивилизация не обнаруживает четких местных корней. Мы не видим их даже в Амри и Кот-Диджи. Можно подумать, что некая ветвь могущественной древней династии облюбовала себе в качестве новой обители плодородные берега большой судоходной реки. В Двуречье цивилизация тоже начинается с поселенцев, которые умели выплавлять бронзу из привозной меди и олова и оставили в царских погребениях четырехколесные повозки с упряжкой из трех быков, а также множество других предметов, свидетельствующих об уровне культуры, не превзойденном затем ни вавилонянами, ни ассирийцами.
При поиске родины первых изобретателей письменности и колеса бросается в глаза, что Индская цивилизация не только удивительно схожа с цивилизациями Двуречья и Египта, но и совпадает с ними во времени. Разница в одно-два столетия для столь важных вех на пути человечества представляется ничтожной теперь, когда приходится пересматривать старые понятия и измерять достижения человека масштабом миллионов лет. После того как рухнули господствовавшие догмы о давности существования нашего вида, лучше проявлять осторожность и не цепляться слепо за былые предположения о возрасте и распространении цивилизации. Мы слишком мало знаем, и новые открытия постоянно изменяют туманную картину. Точно известно, что основатели династий Египта и Шумера начали оставлять свои следы на речных берегах и изображать большие камышовые лодки предков как раз в ту пору, когда долину Инда заселила третья цивилизация, причем все три обосновались в долинах великих рек вокруг Аравийского полуострова.
Раскопки в долине Инда, подобно раскопкам в Двуречье и Египте, далеко не исчерпали запас сюрпризов для тех, кто по-прежнему ведет отсчет истории от Колумба или от древних греков и римлян. На первых порах, естественно, внимание привлекли внутренние области, где были найдены памятники Мохенджо-Даро и Хараппы, но со временем стало очевидно, что люди Индской культуры питали пристрастие к береговым районам. Американский геолог Л. Р. Рейке, реконструируя уровень моря и русла крупнейших рек во времена этой древней цивилизации, установил, что практически все ее поселения располагались на берегу моря или реки
[38]
. В последнее время ученые проявляют возрастающий интерес к приморским городищам, поскольку выяснилось несомненное значение мореходства и морской торговли для древнейших обитателей долины Инда. Здесь одним из пионеров явился авторитетный индийский археолог Ш. Р. Рао, который раскопал многие индские поселения, постепенно продвигаясь к океану. Вот его слова:
