— Ну, тогда я спокойна…
— А теперь вернемся к вашим ресурсам. Нужны ли вам следующие навыки: стрессоустойчивость, решительность, открытость, коммуникативность?
— Нужны.
— А боевой настрой?
— Еще как!
— Что-то еще?
— Думаю, что мне нужно научиться манипулировать.
— Ира, а что вы думаете об этичности манипулирования?
— Наверное, это плохо… Так считается. Но это часто выгодно и полезно. А что вы думаете о манипуляции? — Ира хитро посмотрела на меня.
— Вначале я хочу оговорить, что манипуляция — это одна из форм воздействия. И в арсенале успешного человека это лишь один из инструментов. В некоторых ситуациях требуются жесткие способы влияния, в других — мягкие, к коим и относится манипуляция. А вообще-то манипуляция, дословно, это движение руками. Представим, что кто-то обучился эффективно двигать руками, например, в школе восточных единоборств. И вот он ходит по улице и избивает всех прохожих. То есть он находится в роли Злодея: хулигана, бандита.
— Да, таких сейчас развелось немало…
— Но представим, что в этой же школе восточных единоборств обучался другой человек, призвание, задача которого защищать других от Злодея. Соответственно, его роль?…
— Герой, спаситель…
— Очередная пятерка! А значит, умение манипулировать — это и не хорошо, и не плохо. Это средство, инструмент, навык. И от того, кто и как, в каких целях будет применять его, и зависит, как мы оценим эти действия.
— То есть цель оправдывает средства?…
— На ваш классический философский вопрос я отвечу многозначительно: смотря какая цель и смотря какие средства. Обобщения очень вредная штука. Ведь иногда вместе с водой выплескивают и ребенка…
Влияние. Манипуляции
Пожалуй, самое время подробнее поговорить про влияние. И поскольку это достаточно большой раздел, я вынес его в Приложение. Так что если хотите побыстрее прочитать об этом — отправляйтесь в конец книги… А мы пока продолжим…
Я заметил задумчивость и неуверенность на лице Ирины.
— Что-то вам мешает? Какие-то внутренние ограничения? Как насчет страхов, сомнений?
— Есть… Страх испортить отношения с шефом и с конкурентом. А еще… нежелание работать с непорядочным человеком — Сергеем… Сомнения в собственной компетентности — может, и в самом деле я еще не созрела до должности финансового директора? Страх перед нестабильностью, в случае ухода из компании… И еще страх, что родственник Сергея в случае чего на нас нашлет кучу проверяющих, которые будут усердно копать…
— Вам есть чего бояться?
— При желании можно найти нарушения в самой «белой» компании… Впрочем, ничего серьезного они не найдут. За эти два года мой Инспектор-Опекун сделал все, чтобы фирма не подставилась…
— Значит проверки — это для вас не смертельно?
— Переживем…
— А какие внешние ограничения вы чувствуете, например, в самой компании?
— Изменилось отношение шефа. Изменились перспективы… В худшую сторону…
— Еще?
— Конкурент…
Мы разобрали его сильные стороны: гибкость, решительность, общительность, связи.
Так во всем. Любая вещь принадлежит не тому, кто наиболее способен ею распорядиться, а тому, кто наиболее способен ею завладеть и удерживать. Поэтому «высокий чин» сплошь и рядом — посредственность и заурядность во всем, кроме одного — он гений захвата и удержания своего поста. Все его помыслы направлены именно на это, а не на свершение дел. И, естественно, он достигнет и сохранит пост с гораздо большей вероятностью, чем тот, кто более умен и несравненно более способен распорядиться высоким положением в компании. Свою энергию он направит на свершение дел, а не сосредоточится единственно на удержании поста.
Преимущества карьериста очевидны: каждый его шаг подчинен захвату цели. Любое действие он рассматривает только под углом целесообразности. Все, что способствует захвату цели, — хорошо, что не способствует — не нужно, мешает — плохо. Он будет всем доказывать, что именно он достоин владеть, поэтому часть сил направит на пресекание чужих домогательств, на создание мнения, видимости, положения — таких, что его не сковырнешь. А дело он делает лишь так и лишь настолько, как полезнее для удержания поста, а не для самого дела.
Это первое.
Теперь второе. Два человека, равно умных и энергичных. Разница: первый порядочен и добр, а второй способен на любой, даже самый отвратительный поступок.
Кто вернее достигнет трудной цели? Второй.
Почему? — Потому что он в два раза больше вооружен, он сильнее, так как способен и на достойные меры, и на неприемлемые, а первый — только на достойные. Из всех возможных поступков для первого возможна только одна половина сферы, а для второго — вся сфера, весь арсенал.
Стратегическийвыигрыш Сергея был в наступательной, критической позиции, тем более что он пришел недавно и, соответственно, не был связан с прошлым компании.
Слабости — профессиональная некомпетентность, непорядочность, которые нужно умело разоблачить.
Он использовал свою силу против Иры для укрепления своих позиций и ослабления ее.
Выступив с критикой, вызвал нервную реакцию, не дал ей ответить на его выпады, что к тому же плохо сказалось на имидже Ирины и взаимоотношениях с шефом.
— А теперь давайте рассмотрим текущую ситуацию, если ее представить схематично. Что происходит между действующими лицами? Существует так называемый треугольник Карпмана, в котором наличествуют три фигуры: Жертва, Злодей и Герой, он же — Спаситель. Кто есть кто в вашей ситуации? Как, по-вашему, интерпретируют ситуацию шеф и Сергей?
Я нарисовал Ирине схему ролевого взаимодействия и разъяснил функции каждого участника.
Приступим к схематизации вашей стрессовой ситуации, уважаемый клиент-читатель. Определите, кто в ней субъект, кто объект, кто конкурент, кто наблюдатели, какой ресурс. Ради чего, собственно, весь сыр-бор?
— Думаю, что у них Ира — Злодей, шеф — Жертва, Сергей — Спаситель.
— А какая Ваша собственная версия?
— Я — жертва, которую подставили, шеф — заблуждающийся герой, который стал теперь практически жертвой, обманутой Сергеем, и, наверное, мной. А сам Сергей — злодей.
— А что, спасителя нет?
— Нет.
— Но должен же кто-то помочь жертве, спасти ее?
— Помочь жертве и спасти ее может только один человек, — сказала она после паузы.
— И кто же это?
— Вы, Александр, — полуторжественно, полуиронично произнесла она.
— Отчасти вы правы.
