У каждого из нас свой набор «горячих клавиш», способных вызвать возбуждение лимбической системы. Психологи и философы обсуждают подобные «спусковые крючки» не одно столетие, и названий у них много (здесь и бессознательное, и шаблоны, и гремлины, и демоны, и проблемы), но я буду называть их «горячими точками». «Горячие точки» – это отпечатки прежнего опыта, заложенные на хранение в лимбической системе и помеченные как «Опасность!». Когда мозг вновь регистрирует обстоятельства, сформировавшие первоначальный шаблон и «горячую точку» или похожие на них, включается автоматическая реакция, пропорциональная уровню опасности, с которым у мозга ассоциируется данная ситуация.
Если лимбическая система испытывает перевозбуждение от реальных или воображаемых опасностей (или, что гораздо реже, от сильной радости), она всячески затрудняет функционирование мозга. Снижение его производительности зачастую происходит неосознанно, и человек может даже чувствовать ложную уверенность. К примеру, если он испытывает страх, то из-за повышенного уровня адреналина в крови может чувствовать себя собранным и потому более уверенным в своих решениях, тогда как на самом деле его способность принимать наилучшие решения в это время снижена.
Результат перевозбуждения
Перевозбуждаясь, лимбическая система снижает объем ресурсов, доступных префронтальной коре для ее работы. Если в спокойном состоянии вы вспомните имя коллеги за одну секунду, то в возбужденном на это, возможно, потребуется пять секунд – а может быть, вы не сможете его вспомнить и через час. То же происходит и с остальными функциями префронтальной коры, включая понимание, принятие решений, запоминание и торможение. Когда глюкозы и кислорода не хватает, сложные схемы префронтальной коры, необходимые для большинства сознательных процессов, работают не в полную силу. Ограничения префронтальной коры, и без того серьезные, усугубляются.
Связь между возбуждением лимбической системы и функционированием префронтальной коры срабатывает на удивительно низком уровне. В одном из исследований две группы студентов искали путь в одном и том же бумажном лабиринте, где нарисованная мышка стартует из центра листа. У одной группы возле выхода из лабиринта был нарисован сыр, т. е. вознаграждение. У другой – сова, т. е. опасность. Затем обе группы выполняли творческие тесты. Результат: участники группы, выводившие мышку к сыру, смогли решить примерно на 50 % больше задач. Другие исследования показали, что на производительность префронтальной коры влияет даже вид улыбающейся (радостного смайлика) или печальной (грустного смайлика) рожицы в конце предложения. Возбудить лимбическую систему и добиться тем самым заметного снижения мыслительных возможностей очень просто.
Сложности у Пола начались еще до начала встречи. До места, где планировался ланч, он добрался уже в возбужденном состоянии; Пол испытывал сильные эмоции и ничего не сделал, чтобы их приглушить. Его когнитивные возможности еще снизились, когда он вспомнил старый неудачный проект. В результате Пол забыл одну очень важную вещь, которую клиент упомянул еще в первом разговоре, – то, что сроки в данном случае принципиально важны. Пол совершил серьезную ошибку – попросил больше времени. Затем он не смог вспомнить предыдущий похожий проект, хотя упоминание о нем вполне могло спасти положение. Только много позже, дома, разговор с сыном подстегнул его память и помог все вспомнить.
Когда ресурсов для сознательной обработки информации недостаточно, мозг переходит в более «автоматический» режим, где задействует либо глубоко встроенные функции, либо мысли, находящиеся на самой поверхности сознания, т. е. сидящие в первых рядах зрительного зала, – к примеру, недавние события. По существу, мозг делает то, что возможно при минимуме доступных ресурсов – пользуется низкозатратными инструментами. Для Пола такой вынужденный автоматизм работы мозга вылился в возвращение домой тем же сложным маршрутом, каким он ехал на встречу, – просто потому, что этот опыт лежал на поверхности, прямо перед сценой. Конечно, в измотанном состоянии ехать тем маршрутом не стоило. К тому же Пол забыл включить свой мобильный телефон.
Еще одна проблема, связанная с излишним возбуждением лимбической системы, заключается в том, что при этом куда-то пропадает режиссер. Мы помним, что его привлечение позволяет воспринимать больше информации и находить лучшие решения. В сложной ситуации оптимальные решения еще важнее, чем в обычной ситуации. Но когда лимбическая система возбуждается, отыскать режиссера становится заметно труднее. Задайте на деловой встрече кому-нибудь вопрос: «Почему вы так думаете?» – и человеку, чтобы ответить на него, придется сделать паузу и серьезно задуматься. Вообще, мысли о мыслях очень прожорливы и требовательны к ресурсам. Представьте, что на сцене у вас четверо актеров, а четверо других наблюдают за ними и комментируют их действия. С учетом того, что сцена вмещает всего несколько актеров, а возбуждение лимбической системы дополнительно снижает ее возможности, у вас вряд ли получится сделать что-нибудь вразумительное. Пол на собственном опыте убеждается, что без режиссера почти невозможно контролировать нежелательные мысли, такие как воспоминание о неудаче, и удерживать их вне сцены.
Есть еще и третья проблема. Дело в том, что возбуждение лимбической системы заставляет вас с большей вероятностью негативно реагировать на любую новую ситуацию. В таком состоянии вы всюду ищете недостатки и боитесь рисковать. Лимбическая система и так остро чувствует опасную сторону жизни, а если она ощущает угрозу и возбуждается, то начинает искать вокруг все новые и новые угрозы. Чем сильнее возбуждается Пол, тем больше ему кажется, что проект вообще нереализуем. Он излишне осторожно оценивает свои возможности – это, конечно, полезно в работе, но отнюдь не помогает продавать свои услуги. К тому же такое негативное настроение мешает Полу слышать озарения и разрешать тупиковые ситуации; так, он не в состоянии ответить на жесткий вопрос о возможностях его компании.
Достаточно плохо уже то, что перевозбужденная лимбическая система оставляет на вашей мысленной сцене меньше места и негативно вас настраивает. Но этого мало. Возбужденная лимбическая система увеличивает шансы на возникновение связей там, где их и быть-то не может. Так, Полу в его возбужденном состоянии кажется, что Джилл похожа на строгого и нелюбимого завуча из его школьных времен. Дело в том, что мозжечковая миндалина в возбужденном состоянии склонна формировать «случайные связи», неверно интерпретируя исходную информацию. В данном случае причина неверной интерпретации – правило «обобщения». Если недавно вам случилось увидеть змею, мозг будет искать змей в любых отдаленно напоминающих их объектах. Все дело в том, что мозжечковая миндалина хранит воспоминания «с низким разрешением», удерживая лишь небольшое количество информации. Известно, что фотографии с таким разрешением скачиваются быстрее, чем с высоким; так и миндалина способна реагировать на потенциальные опасности очень быстро, за несколько миллисекунд. Это очень полезно в опасной ситуации. Если вы видели одну змею, где-то поблизости вполне могут оказаться и другие, так что лучше оставаться настороже и обращать внимание на все, что хотя бы отдаленно напоминает змею. Но подобное упрощение образа опасности, естественно, увеличивает вероятность ошибок.
