Элизе терпеливо ждала, не сводя с нее взгляда.
– По-моему, он испугался, – нехотя проронила Катрине. – Когда я закричала, чтобы ты вызвала полицию… Мне кажется, он больше не вернется. – Покосившись на Элизе, она поняла, что начальницу ее слова не убедили. Лицо у нее сделалось бесстрастным, равнодушным. – Элизе, – протянула она, – я говорю правду. Я приняла его за обычного клиента!
Элизе не отводила взгляда, чувствуя себя строгой школьной училкой.
– Не знаю, что и сказать!
– О чем ты? – Катрине резко повернулась.
Элизе видела, что девушка по-прежнему очень напугана. Но общаться с Катрине было непросто. Сейчас она вела себя как, бывало, ее дети в воскресенье утром. Спросишь, долго ли они вчера гуляли, и видишь, как у них бегают глаза… Элизе, ширококостная, толстая, медленно проковыляла к двери и снова заперла ее изнутри. Прислонившись к косяку, она властно скрестила на груди руки и начала:
– Катрине…
– Что? – Девушка невинно захлопала большими голубыми глазами, в которых застыло выражение упрямства.
– Тебе нравится здесь работать?
Катрине медленно кивнула.
– Мне уже перевалило за пятьдесят, и я хочу проработать здесь до пенсии, до шестидесяти семи. Я люблю свою работу. У сотрудников бюро путешествий много дополнительных преимуществ. Мне нравится почти бесплатно летать в Сидней. И очень не хочется раньше времени выходить на пенсию только потому, что ты не умеешь отличать старых друзей от старых любовников.
– Элизе…
– Мне очень неприятно говорить то, что я сейчас скажу, – продолжала Элизе. – Не знаю, получится ли у меня выразить свою мысль так, чтобы до тебя дошло. Мне показалось, что он грабитель… Я до сих пор дрожу, внутри все свело.
Катрине склонила голову набок.
– Извини… Но ведь я сама понятия не имела…
– У типа, который только что ушел, – перебила ее Элизе, – повадки настоящего бандита! По-другому и не скажешь…
Катрине, словно защищаясь, подняла руки ладонями наружу.
– Я никогда не спрашивала тебя о твоем прошлом, – продолжала Элизе и сразу пожалела о своих словах, заметив, как сникла ее молодая сотрудница. – Я и сейчас не собираюсь ни о чем тебя расспрашивать. Мне важно только одно: могу ли я и впредь чувствовать себя на работе в безопасности. Если нет, мне придется что-то предпринять. Поэтому… Тот тип как-то связан с твоим прошлым?
В голубых глазах Катрине по-прежнему читалось детское упрямство. Элизе мысленно отругала себя за бестактность. Зачем она вот так, в лоб… Катрине натянуто улыбнулась.
– Нет, Элизе, – ответила она, – тот тип не имеет никакого отношения к моему так называемому прошлому!
Элизе сразу поняла, что Катрине ее обманула. Разговор смещался в опасную плоскость. Ей не удавалось найти нужные слова, чтобы сгладить неловкость. Катрине тоже было не по себе. В комнате повисло молчание. Катрине ничего не объясняла, не оправдывалась. Элизе словно оглохла. Она удивилась, когда поняла, что не слышит привычных уличных звуков: грохота трамвая, гудков, голосов.
– Значит, он может явиться сюда еще раз? И тогда он набросится уже на меня? – спросила она.
– Нет, конечно.
Элизе глубоко вздохнула:
– Ему нужна была только ты?
Катрине отвернулась. Элизе терпеливо ждала.
– Да. Ты права… – нехотя буркнула она. – Он связан с… моим прошлым.
Элизе глубоко вздохнула и закрыла глаза. Очень важно, что Катрине во всем призналась. Пожалуй, это даже важнее, чем сегодняшнее происшествие. Можно надеяться, что между ними восстановятся прежние доверительные отношения… Над ними не будет тяготеть ложь.
– Вот и хорошо, – тихо ответила Элизе, отпирая дверь и неуклюже возвращаясь на место. – Вот и хорошо!
Дверь скрипнула. Они обе вздрогнули и быстро посмотрели друг на друга. У Элизе пересохло во рту.
Но вместо бандита на пороге показалась молодая женщина, которая пришла посмотреть буклеты о круизах по Средиземному морю. Следующие два часа у них отбоя не было от посетителей. Шел обычный субботний день, насыщенный, с мелкими происшествиями – как всегда, не вовремя зависал компьютер, как всегда, в последний момент клиенты проявляли нерешительность. И все же всякий раз, как открывалась дверь, Элизе непроизвольно вздрагивала. Всякий раз, заслышав знакомый скрип, она вскидывала глаза на входящих, а потом косилась на Катрине. И всякий раз, независимо от того, свободна была Катрине или занята, ее огромные голубые глаза смотрели на Элизе с вызовом.
В субботу они закрывались раньше, чем в будние дни. Около двух Элизе развернулась на стуле лицом к Катрине и глубоко вздохнула, не зная, что сказать.
– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, – заметила Катрине, массируя виски. – Ты хочешь, чтобы я позвонила в полицию.
– А тебе самой не кажется, что так нужно поступить? – осторожно спросила Элизе. – Ведь он тебе угрожал.
Катрине кивнула и ответила:
– Мне нужно подумать.
– Катрине… – начала Элизе.
– Прошу тебя, – прервала Катрине, – дай мне время подумать!
– Чего он от тебя хотел?
Катрине промолчала.
– Он твой бывший приятель?
– Наверное, считал себя таким… когда-то, очень давно.
– Он что же, ревнует тебя?
– Поверь мне, любовь тут совершенно ни при чем… – Катрине вздохнула. – Теперь и он, и куча других людей для меня всего лишь тени. Смешно, но я не сразу узнала его. Совершенно забыла, как он выглядит.
– Как его зовут?
Катрине наморщила лоб, ненадолго задумалась.
– Реймонд… Представь себе, я даже имя его забыла!
– Чего он от тебя хотел?
Катрине встала:
– Я тебе обязательно все расскажу, обещаю. Но не сейчас, не сию минуту. Мне нужно подумать. Скорее всего, сама я не справлюсь, придется просить кое-кого о помощи. А потом непременно все тебе расскажу.
– Ладно, – кивнула Элизе. – Какие у тебя планы на вечер?
– Сегодня у меня очень неприятное дело…
Элизе улыбнулась и сразу представила себе бритоголового дружка Катрине.
– Хочешь порвать с ним?
– С кем, с Уле? – Катрине улыбнулась и покачала головой. – Нет… если уж кто кого бросит первый, то скорее он меня. Но сегодня он пойдет со мной.
– Куда?
– В гости.
– А тебе совершенно не хочется туда идти?
– В том-то и дело. – Катрине тяжело вздохнула. – Мне совершенно не хочется туда идти, но надо.
Глава 2
Под вечер
Уле с трудом принял сидячее положение. Ну и диван! Катрине купила его на блошином рынке, и сидеть на нем было совершенно невозможно. Диван изготовили пару десятков лет назад. Тогда делали долговечные, прочные каркасы и клали на них пухлые, мягкие подушки. На таком диване невозможно найти опору для спины. Приходится либо лежать, либо сидеть, согнув ноги под острым углом. Уле раздражало, что у Катрине такой диван. Гостям поневоле приходилось на нем разваливаться. Когда сама Катрине устраивалась на диване, она всегда подгибала под себя ноги, принимая очень соблазнительную позу. Катрине вообще излучала чувственность, что бы она ни делала. Представив ее себе, Уле еще больше разозлился. По телевизору показывали заставку – почему-то логотип «Викингов» из Ставангера, хотя играли «Мольде» и «Стабек». Паршиво играли, надо сказать. Фроде Олсен, голкипер, с таким же успехом мог заниматься гимнастикой на перекладине ворот; похоже, и операторов больше самого матча интересовало, что творится на скамейке, где сидели тренеры «Мольде».
