– Представляю, как он психовал, когда Катрине вернулась в «Винтерхаген»!
– По-твоему, он врет?
– Зачем ему врать? Дело-то очень щекотливое. Наверное, он знал или предполагал, что девушка с кем-то поделилась и что мы так или иначе узнаем о его промахе. Вот почему он поспешил сам во всем признаться. Его признание предполагает, что скрывать ему нечего – в том, что касается убийства.
– А его жена?
Гунарстранна поморщился; казалось, ему очень больно. Потом он что-то промычал, качая головой.
– Зачем ждать столько лет?
– Возможно, в ту ночь она поняла, что больше не выдержит. По словам Крамера, Герхардсен приставал к Катрине. Жена, возможно, заметила…
– Да, и что?
– Она все видит, выходит из себя и… ну, и так далее.
– Да, – кивнул Гунарстранна. – Но Крамер уверяет, что он был с Катрине до трех часов ночи. Придется проверить слова Герхардсена насчет машины, на которой он возвращался домой. И все же невероятное совпадение, что Хеннинг с Катрине и Герхардсен с другими гостями поехали в одно и то же место. И еще невероятнее, что никто из них никого не видел!
– Хеннинг и Катрине поехали в «Макдоналдс» в Акер-Брюгге. Остальные находились по другую сторону Ратушной площади, у клуба «Смугет». Они не обязательно должны были заметить друг друга.
– Но если все же заметили… – Гунарстранна многозначительно посмотрел на Фрёлика. – Герхардсен или Уле Эйдесен, а может, и тот и другой видят, как Катрине обнимается с Хеннингом Крамером…
– Взять машину мог только Герхардсен, – возразил Фрёлик. – Крамер уверял, что следом за ними в Ингирстранд приехала машина.
Глава 14
Старый знакомый
Услышав стук в дверь, Гунарстранна смял в пепельнице крошечный окурок.
– Войдите! – крикнул он и взял фотографию, прикрепленную скрепкой к делу, лежавшему на столе.
Вошел Фрёлик.
– Видел? – Он кивнул на снимок, который инспектор держал в руках. – Дамочка из бюро путешествий подарила нам козырь! Она узнала бандита, который к ним приходил.
– Реймонд Скёу. – Гунарстранна поморщился, как будто съел лимон. – Ну и имечко… как у персонажа из сериала про банду Олсенов.
– Но его в самом деле так зовут, – ответил Фрёлик. – Наша дамочка на сто процентов уверена. Именно тот тип явился в бюро путешествий в субботу, когда убили Катрине.
Гунарстранна еще раз взглянул на фотографию.
– Никогда его не видел, – пробормотал он. Прикрепляя снимок на место, он заметил, что пальцы у него дрожат.
– Мелкий жулик, – сказал Фрёлик. – Сидел два раза, за укрывательство краденого и ограбление. Ошивается вокруг стриптиз-клубов и тому подобных заведений. Иными словами, возможно, он сутенер. Несколько раз его арестовывали за то, что он продавал травку несовершеннолетним. Но самое интересное – дело, которое завели на него несколько лет назад.
– Какое дело? – Гунарстранна сцепил пальцы, чтобы не дрожали. Человек на снимке выглядел как сотни других таких же, как он. Снимок сделан в тюрьме при аресте. Мужчина с изможденным лицом, пустой взгляд, полузакрытые, почти сонные глаза. Волосы темные, а теперь – поседевшие. Рот провалился, но заметны неровные зубы. – Ему что, зуб выбили?
– Не знаю, – отмахнулся Фрёлик. – Но тогда его сдала полиции некая Катрине Браттеруд.
Гунарстранна присвистнул и поднял голову. Фрёлик улыбался во весь рот.
– Сообщение пришло из Центра помощи женщинам. Провалиться мне, если наш приятель Реймонд тогда не был сожителем Катрине. Она обвинила его в побоях; кроме того, он пытался переехать ее на машине!
– Переехать?!
– Да, – кивнул Фрёлик. – Типичная мелодрама. Он ее приревновал и пытался переехать… Кстати, дело вовсе не закрыли, не положили на полку. Фрекен Браттеруд лично явилась в полицейский участок и забрала обвинения.
– А он ждал ее снаружи?
– Этого мы не знаем, но, скорее всего, так и было.
– И как она себя чувствовала – я имею в виду, после происшествия с машиной?
– Отделалась легким испугом. Не помню, чтобы патологоанатом упоминал какие-нибудь старые повреждения внутренних органов.
– Ревность, – задумчиво повторил Гунарстранна, вертя в руке фотографию. – Очень удобное слово. – Он встал и быстро подошел к окну.
– У него дома никого нет, – продолжал Фрёлик.
– Где он живет?
– В Грёнланне, муниципальный дом, один из старых жилых комплексов на Грёнланнслейр. – Фрёлик тоже посмотрел на фотографию и покачал головой. – Реймонд Скёу… Ну и имечко!
– Он не обязан стыдиться своего имени, – заметил Гунарстранна. – Ведь тут он ничего не может поделать. – Он сел и посмотрел в пространство.
Фрёлик подошел к двери.
Гунарстранна задумчиво хмыкнул.
– Бойфренд, – напомнил Фрёлик, показывая на дверь. – Мы договорились, что допросим Уле Эйдесена вместе.
Глава 15
Исцарапанный
Перед ними по лестнице поднималась женщина в хиджабе. Франк Фрёлик не сводил с нее внимательного взгляда. Хотя ее голова была закрыта, под просторной, свободной одеждой угадывались пышные бедра и грудь.
– Там. – Гунарстранна показал на дверь, где под звонком разместилась красная пластмассовая табличка, на которой белыми буквами было написано: «Уле Эйдесен».
Мусульманка жила на том же этаже. Она долго возилась с ключами, потом вошла в квартиру и, перед тем как закрыть дверь, сняла чадру. Фрёлик не поверил собственным глазам.
– Ты видел? – спросил он.
– Что? – Гунарстранна позвонил в квартиру Эйдесена.
– Женщину. Она блондинка!
– Ну и что?
– Блондинка в хиджабе!
– Даже норвежцам не возбраняется быть мусульманами.
– Но… – Фрёлик откашлялся.
Тут дверь открылась. На вид Уле Эйдесену можно было дать около тридцати. Он был стройный, среднего роста. В глаза бросался пирсинг – кольцо в левой брови. Он начинал лысеть и пытался скрыть растущую плешь тем, что побрился наголо. И все же заметнее всего были воспаленные порезы и царапины на лице…
– Эйдесен? – спросил Гунарстранна.
– Да, – с серьезным видом ответил тот. Он переводил взгляд с одного полицейского на другого.
Не протянув ему руки, Гунарстранна представился.
– Входите.
– Это Франк Фрёлик.
Пальцы у Эйдесена оказались длинными и тонкими. Рукопожатие было легким, но решительным.
В гостиной, куда он их провел, было светло и пахло духами. Комната просторная, с несколькими окнами, светлые обои. Обстановка была спартанской. На полу у стены стоял музыкальный центр. Белый кожаный диван и два желто-коричневых кресла окружали столик со стеклянной столешницей. Когда Фрёлик садился, кресло под ним заскрипело.
