– Значит, Катрине Браттеруд вы лично не знали?
– Нет… То есть да – шапочно. Симпатичная девушка, высокая грудь, длинные ноги, она была привлекательной, верно?
– Насколько я понял, в субботу вы отвезли жену в гости к Аннабет Ос, а позже забрали ее оттуда.
– В самом деле, так и было. Ужасно, что убили такую симпатичную девушку!
– Когда вы заехали за женой?
– В начале пятого утра.
– Как великодушно с вашей стороны!
– Вот что я вам скажу, Фрёлик. У нас так повелось с тех пор, как мы поженились. Я человек несовременный; не люблю возиться на кухне и не стираю свои носки. Зато я делаю то, что положено делать мужу. В том числе забираю Сигри, когда ей нужно поехать домой.
Фрёлик оторвался от своих записей и глянул на доктора. «Надо же, делает то, что положено делать мужу… А он тщеславен!»
– Вы не ложились спать и ждали ее звонка?
– Конечно. Ведь я ее муж.
Фрёлик глубоко вздохнул. Смотреть на гримасничающего Хёугома было неприятно.
– И как вы проводите время? – спросил он.
– Здесь?
– Нет, я имею в виду, пока ждете жену.
– Ожидание – своего рода маленький вклад; за долгие годы я сделал их довольно много, и все они окупились. – Хёугом едва заметно улыбнулся. – Говорю вам как профессионал. Многие любят рассуждать о рецепте счастливой семейной жизни. А секрет прост. Он состоит в таких вот вкладах, которые даются довольно легко. Я имею в виду терпимость и снисходительность… Кроме того, мне нравится иногда побыть одному. Ночь – самое лучшее время, особенно летние ночи. Можно просто погулять, да? Тишина, сине-серая дымка. Можно сидеть на веранде и читать, курить хорошую сигару. Судя по вашим пальцам, вы курите немного. Может быть, вы принадлежите к тому истерическому поколению, которое носится со здоровым образом жизни? Вместо таблеток – уколы; червивые яблоки и несъедобный черный хлеб, чтобы якобы предотвратить рак и так далее… Хотя не знаю. Внешность бывает обманчива. По-моему, вам очень пойдет курить сигары. Курите сигары, и обретете душевное спокойствие! Как врач говорю. И совесть не будет вас мучить.
Фрёлик вздохнул.
– Когда вы приехали за женой, кроме нее, в доме оставалось еще много гостей?
– Никого.
– Только ваша жена? А Бьёрн Герхардсен тоже там был?
– Да, насколько я понял, он только что вернулся после небольшой вылазки в город. Настоящий плейбой! Сам уезжает в город, а жену оставляет развлекать гостей… Готов поспорить, он ездил на другую вечеринку. Он, Герхардсен, я имею в виду, – современный мужчина. Но, несмотря на всю свою современность, он умеет по-настоящему радоваться жизни.
– Вы не помните, когда точно вы туда приехали?
– В пять минут пятого.
– Вы не знаете, давно ли вернулся Герхардсен?
– Нет, но вряд ли давно.
– Почему вы так решили?
– Я облокотился о капот машины, в которой он приехал; мотор еще был очень горячим.
– Все обсуждали, что там случилось?
– А что случилось?
– Катрине стало нехорошо; ее стошнило.
– Н-нет… я так не думаю. В конце концов, была глубокая ночь. Они все ужасно устали, все до единого. Кроме того, всех мучило похмелье.
Фрёлик встал.
– Спасибо, что нашли время поговорить со мной, хотя я явился без предупреждения. – Он направился к двери, но на пороге обернулся, так как кое-что вспомнил.
– Да? – спросил Хёугом из-за стола.
– Знаете, время от времени я читаю вашу колонку, – поколебавшись, признался Фрёлик.
– Которую? – Хёугом задрал подбородок.
– Если бы я помнил! – ответил Фрёлик, опуская глаза.
Хёугом снисходительно улыбнулся:
– Может быть, у вас ко мне какой-то вопрос?
– Он вылетел у меня из головы, – ответил Фрёлик, схватившись за дверную ручку. – Если вспомню, я с вами свяжусь.
Глава 24
Украшения
Гунарстранна дочитал отчет Фрёлика и в сердцах смял страницу.
– Она что, дура? – спросил он, глядя на Фрёлика, который сидел в низком кресле у окна.
Фрёлик подбрасывал в руке зеленый дротик. Прицелился, замахнулся и метнул дротик в щит, который он поместил между двумя шкафчиками, на полке над столом.
– Вряд ли она дура, – не сразу ответил он. – Все-таки она образованная, на хорошей работе… – Он взял со стоявшего рядом журнального столика еще один дротик.
Гунарстранна с мрачным видом смотрел на протокол:
– Дурами могут быть даже образованные!
Фрёлик снова прицелился, но промахнулся; дротик упал между шкафчиками. Фрёлик выругался.
– Вот ты образованный, – язвительно продолжал Гунарстранна.
– Ну и что?
– Просто сейчас вид у тебя не особенно умный. – Инспектор досадливо помахал бумагами.
Фрёлик глубоко вздохнул, пересел за свой стол и выдвинул клавиатуру.
– Кто-то из них двоих лжет. Лжет либо Мерете Фоссум, либо Эйдесен. Это очевидно.
Гунарстранна кивнул:
– В первый раз мы с тобой надавили на Эйдесена. И он придумал невероятно банальную историю, в результате чего остался без алиби. Если мне не изменяет память, он утверждал, что поехал домой, рассчитывая застать в своей постели Катрине, но ее там не оказалось. Я прав?
Фрёлик подвигал мышью и нашел нужный файл. Он прочел:
– «По его словам, он вернулся домой между половиной третьего и тремя».
– А Катрине в то время еще могла быть жива, – заметил Гунарстранна.
Фрёлик стал читать дальше:
– «Эйдесен сказал, что звонил Катрине, но она не подходила к телефону».
Гунарстранна кивнул:
– Потом он лег спать… Так что алиби у него нет.
Фрёлик крутанулся на стуле:
– Зато Мерете Фоссум утверждает, что они с Эйдесеном поехали к ней и прокувыркались в постели до середины следующего дня!
– Но зачем Уле Эйдесену скрывать такое железное алиби?
– Наверное, из-за этических соображений… В конце концов, он был приятелем погибшей девушки; гораздо лучше выглядит, если он спал в своей постели и ждал ее, когда ее убивали. Так лучше, чем признаваться, что он спал с другой женщиной.
– Но, если дело только в этом, неужели он не понимал, что мы скоро разоблачим его?
– Конечно, – не сдавался Фрёлик. – Но он был ее бойфрендом. У него не было мотива к убийству. Кроме того, у него есть алиби, но, чтобы избежать упреков со стороны других – у них с Катрине все же были общие знакомые, – он не спешит обнародовать свое алиби, то есть Мерете Фоссум. Что скажут люди, если узнают, что он отпустил Катрине домой одну, ночью, когда на улицах полно маньяков и преступников, а сам прыгнул в постель к Мерете, пока Катрине убивали?
