– Это ее сумка, – сказал Эйдесен, повертев сумку в руках.
– Вы уверены?
– Да.
– Почему вы так уверены?
– Я сам ей ее подарил. – Эйдесен ткнул пальцем в серьги: – И их тоже.
– Вы уверены?
– Да, уверен.
– А что вы ответите, если я скажу, что купил серьги в виде листочков конопли в магазинчике на Марквей?
Эйдесен нахмурился:
– Все может быть, но сумка точно ее. Я ее узнал. – Он открыл сумку и вывернул подкладку. – Вот, смотрите! У нее пролился лак для ногтей – вот пятно. Я привез ей эту сумку из Испании. В Норвегии таких немного. Не знаю, что за игру вы затеяли, серьги, золотая цепочка, кольца, браслет из слоновой кости и помада «Ланком»… все это вещи Катрине.
– Вы совершенно уверены?
– Да.
– Вы рассчитывали увидеть здесь что-то еще?
– Я не уверен.
– Как мне трактовать ваш ответ?
– По-моему, у нее было еще одно кольцо, с двумя бриллиантами.
– Хотите сказать, что кольцо было на ней в ту ночь?
Эйдесен надул щеки и выдохнул воздух, а потом покачал головой:
– Было бы странно, если бы его на ней не было… Она носила его не снимая!
Гунарстранна кивнул:
– С кольцом давайте пока подождем. Которые из вещей на столе принадлежали ей?
Эйдесен отделил серьги, оба кольца, браслеты, золотую цепочку и сумку и сложил в кучку.
– И это тоже. – Он добавил помаду. Упаковку таблеток повертел в руке. – Насчет их не уверен.
– Она принимала противозачаточные?
– Да… – Он кивнул в сторону водительского удостоверения: – Можно?
– Посмотреть права? – закончил за него Гунарстранна и кивнул: – Пожалуйста.
Эйдесен перевернул права и увидел лицо Катрине Браттеруд. Он долго смотрел на ее фотографию.
– Где вы их нашли? – хрипло спросил он.
Инспектор не ответил. Эйдесен медленно покачал головой. Фотография убитой подружки на какое-то время выбила его из равновесия.
– Откуда у вашей девушки было столько дорогих украшений? – спросил Гунарстранна.
– Понятия не имею.
– Вы что-нибудь ей дарили… кроме серег?
– Нет.
– Может быть, остальное украдено?
Эйдесен вскинул голову и презрительно улыбнулся. Гунарстранна молча наблюдал за ним.
– Ну вот, получайте. – Эйдесен кивнул на кучку вещей. – Ее эпитафия – краденые вещи. – Уголки его губ поползли вниз.
Гунарстранна видел, как он мучается, но молчал.
Эйдесен огляделся по сторонам, ища, на что бы сесть. Гунарстранна указал на низкое кресло у окна:
– Садитесь, пожалуйста… Скажите, если бы в тот вечер вы могли что-то изменить… что бы вы сделали по-другому?
Эйдесен вздохнул, поднял голову, уставился в стену, глубоко задумался.
– Понятия не имею, если честно, – буркнул он.
– Вы знали, что из гостей ее увез Хеннинг Крамер?
Эйдесен вытаращил глаза.
Инспектор кивнул:
– Она позвонила Крамеру и попросила приехать за ней к дому Аннабет Ос. Он тут же сел в машину. Она пошла по дороге ему навстречу. Они встретились на Воксенколлвей. Она говорила вам, что ее заберет Крамер?
Эйдесен недоверчиво покачал головой.
– Наверное, она уехала вскоре после того, как вы впятером сели в такси и поехали в город.
– Что?
– Должно быть, она ушла после вас, потому что вы не встретили ее на дороге. Ведь вы бы, наверное, узнали ее, если бы обогнали ее на такси?
Эйдесен молчал.
– Как вы думаете, почему она не сообщила вам о том, что за ней заедет Крамер?
– Даже не знаю, что сказать… – не сразу ответил Эйдесен. Потом откашлялся и повторил: – Даже не знаю, что сказать… Для меня ваши слова – полная неожиданность!
– В каких отношениях находились Хеннинг Крамер и Катрине?
– Что значит «в каких отношениях»?
– Они были друзьями или…
– Любовниками? Да, можно подумать… – Эйдесен уставился в одну точку.
– Можно подумать, что она вам изменяла? – подсказал Гунарстранна.
– Я этого не говорил.
– А вы ей изменяли?
– Что?
– Вы спали с другими женщинами?
– Нет, – ответил Эйдесен.
– Никогда?
Эйдесен кивнул.
– И в ночь, когда ее убили, тоже?
Эйдесен вскинул голову и принял неприступный вид.
– Перестаньте, Эйдесен! Я ведь расспрашиваю вас не из праздного любопытства. Когда Катрине убивали, вы изменяли ей с другой женщиной.
– Вы говорили с Мерете, – хрипло сказал Эйдесен.
Гунарстранна раздраженно вздохнул.
– Я хотел подождать, пока вы допросите ее. Я и сам собирался вам рассказать, но хотел подождать.
– Эйдесен, – Гунарстранна снова раздраженно вздохнул, – представьте, что в результате всего вас обвинили бы в убийстве и нам предстояла встреча в суде. Поверьте мне, мы готовы были выписать ордер на ваш арест! К вам пришел бы адвокат, и знаете, что бы он сказал? Он прошептал бы вам на ухо: «Ради всего святого, не позволяйте им ловить себя на лжи. Если вы лжете, вы подрываете доверие к себе». Иными словами: после того как вы солгали один раз, кто может поручиться, что вы не обманываете нас с начала до конца?
Они молча смотрели друг на друга.
– Я хочу изменить свои показания, – медленно проговорил Эйдесен.
– Что именно вы хотели бы изменить в своих показаниях?
Ту часть, где речь идет о возвращении из «Смугета».
– Что же произошло на самом деле?
– Я поехал домой к Мерете Фоссум.
– Когда вы туда попали?
– Между тремя и четырьмя ночи.
– Чем вы занимались?
– Откупорили бутылку вина и легли в постель.
– Почему я должен вам верить?
– Потому что это правда.
– Почему в прошлый раз вы утверждали, что все было по-другому?
– Не знаю.
– В таком случае сейчас вам придется быть убедительнее.
– Что вы имеете в виду?
– Докажите, что вы были у Фоссум! Сделайте так, чтобы я вам поверил! – раздраженно воскликнул Гунарстранна.
– У нее в спальне висит плакат с Одри Хепберн, кадр из фильма… кажется… «Завтрак у Тиффани»… знаете, в стиле пятидесятых…
