Отражения, кривляясь,
Вырываются на волю,
Хладнокровно улыбаясь
Или плача, но без боли…
Зеркала следят за нами,
Научившись даже слушать,
Быть и мыслями, и снами,
Искажая наши души.
Тонут в зеркале желанья,
Замедляются движенья….
Нас отдали на закланье,
Нас поймали отраженья…
Rain
Часть первая
Диптаун
00
Мне всё чаще и чаще снится этот сон.
Вначале в нём нет ничего страшного, вообще ничего нет. Серая
клубящаяся мгла. Только впереди — далёкий, почти неразличимый огонёк, белая
искорка в тумане. Я иду — иду на свет, но мгла вдруг начинает редеть.
Как странно — когда исчезает темнота, перестаёшь видеть
свет!
Я застываю, пытаясь запомнить направление, удержать его в
памяти. Но в этом уже нет нужды. Передо мной — мост. Тонкий, словно струна,
натянутая над пропастью. Я ходил по таким мостам. Не раз. Но сейчас всё гораздо
труднее. Мне надо пройти между двумя стенами, вырастающими из тумана. Левая
стена — синий лёд, правая — алый огонь. Нить между ними.
Я иду.
Левая стена — в отпечатках ладоней. Иногда это просто
отпечатки, с клочьями кожи и мяса, поросшими инеем. Иногда торчат осколки
промороженных костей с обрывками одежды. А иногда — распятые на льду фигуры,
покрытые снежной коростой.
С правой стеной — проще. Она сжигает быстро и дотла. Может
быть, потому её предпочитают реже.
Я иду.
Нить под ногами вибрирует. Может быть, её опаляет огнём.
Может быть, обдаёт стужей. А может быть, кто-то идёт впереди или за мной.
Мне надо дойти. Очень надо.
Вот только каждый раз сон заканчивается одинаково.
Нить вздрагивает. Может быть, я сам качнул её слишком
сильно, не знаю…
И как падающий канатоходец я раскидываю руки, пытаясь
удержать равновесие, цепляясь: за левую стену — синий лёд, за правую стену —
алый огонь…
01
Давненько я не опаздывал на работу!
Стою в пробке, вытянувшейся на полквартала. Рядом — длинный,
неуклюжий автомобиль, кажется, «линкольн» последней модели. Стёкла опущены,
мрачный водитель косится на меня, будто именно мой мотоцикл повинен в
творящемся на улицах безобразии.
— Огонёк будет? — спрашивает он, наконец. Наверное, ему
просто скучно. Да и не поверю никогда, что в этом роскошном монстре вишнёвого
цвета нет прикуривателя. Там, пожалуй, и для газовой плиты с грилем место
найдётся…
Молча протягиваю зажигалку. Усыпанная перстнями рука тянется
к огоньку, раскуривается дорогая тонкая сигарета с фильтром неимоверной длины.
Что сказал бы дедушка Фрейд о тяге к большим автомобилям и длинным сигаретам?
А… ну его. Он бы у нас спятил, причём очень быстро.
— Что творится-то? — интересуется водитель.
Слишком приземистый лимузин, ему не видно. Отвечаю:
— Колонна идёт. Грузовики.
У кого-нибудь другого эти слова вызвали бы вполне
заслуженную реакцию. Гнать по центру города грузы! Да ещё по русскому кварталу,
в утренний час пик по московскому времени!
— Что ж, бывает, — легко соглашается водитель. — Надо.
Значит, предполагаемый «Линкольн» — не просто показуха. Его
владелец никуда не спешит, и пробка в пять-десять минут — не повод для
возмущения.
А мне — повод! Ещё какой!
Опоздание в пять минут могут и не заметить. Десять минут —
отметка в личное дело. Четверть часа — половина дневной зарплаты долой.
Я уже на четыре минуты опаздываю!
Полоса забита полностью, но стандартный мотоцикл — не
машина, собранная по спецзаказу. А моя тускло-стальная куртка, серые джинсы,
лицо под зеркальным шлемом… да, конечно, это не яркая, примечательная
внешность, не одежда от кутюр, но…
В непримечательности есть свои преимущества.
Газую, двигатель взрёвывает. Хозяин «Линкольна» с живейшим
интересом смотрит на меня, интересуется:
— Что, собрался…
Я не дослушиваю.
Оставляя на асфальте след горелой резины, «Хонда» несётся
между машинами.
— Давай! — кричат вслед.
Наблюдение за чужими глупостями — вечное бесплатное
удовольствие.
Перекрывшие движение грузовики ползут по перпендикулярной
улице медленно, лениво. Обычные «КамАЗы», но с надписями на тентах: «2Т».
Понятно, крупная фирма получила срочный заказ и предпочла заплатить за
ненормативный трафик, чем терпеть неустойку из-за поздней доставки. Расстояние
между машинами метра полтора, идут они аккуратно, след в след…
Может быть, и проскочу.
Я вижу отблески полуденного солнца на стёклах грузовиков,
лица водителей, чёрные выхлопы дизельных движков. Шанс вписаться между двумя
«КамАЗами» — минимальный.
Глубина-глубина, а пошла ты…
Миг перехода из виртуального пространства в обычное всегда
забавен. Но сейчас различия минимальны — я был в мотоциклетном шлеме, а остался
в виртуальном; сидел в седле — оказался в кресле, но на корточках.
Вот только город вокруг перестал быть реальным. Всё
огрубело, потеряло детали, небо приобрело равномерную голубизну с лёгкими
облачками (раз в сутки они выстраиваются в надпись «Вспомните, кто придумал и
оплатил для вас это небо!»), машины утратили царапины, пятна грязи, наклейки —
всё то, что додумывало воображение.
Колонна грузовиков с логотипами «2Т» осталась.
Проскочу!
В наушниках звучали чьи-то голоса, кто-то махал рукой из
машины, пытаясь предостеречь меня. Покачивая джойстиком, я впихнул мотоцикл между
«КАМАЗами». Лёгкий толчок — наверное, бампер успел зацепить заднее колесо. Не
страшно.
В виртуальности я мог бы и упасть, не удержать равновесия.
Сейчас мне хватило одного движения джойстиком, чтобы выправить мотоцикл.
Я остановился за перекрёстком. Посмотрел назад. Пальцы сами
скользнули по клавиатуре.
deep Ввод.
Миг я ещё видел экраны перед глазами, подкладку шлема. Потом
пробежавшая по экранам радужная волна смыла реальность.
