— Легенды? — тупо спросил я.
— Мальчики!
Мы посмотрели на Вику.
— Не ссорьтесь, а? — Вика поставила перед нами тарелки. —
Лучше поешьте перед следующей рюмкой. А ты, Лёня, налей мне водки.
— Ты ведь хотела пить ликёр, — буркнул я.
— Я передумала.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
Она всё слышала. Или почти всё. И понимает, что я сейчас
испытываю.
Это — мы понимаем.
Несмотря ни на что.
— Спасибо, Вика, — сказал я. — Не хочется пить водку в
одиночестве.
Мы даже успели выпить, перед тем как в дверь раздался
звонок.
Где-то часов в одиннадцать я стоял на балконе с Васей и
Володей, молодыми аспирантами Недосилова. В руке у меня была полная рюмка, в
голове — шум, в душе — пустота.
— Итак, что мы имеем в результате? — доносился из гостиной
голос Недосилова. — Как мы убедились, неквалифицированные программисты
развлекательного центра «Лабиринт Смерти» допустили падение сервера. Признавать
ошибку — значит получить взыскание. И тогда рождается версия, что всему виной
был дайвер. Если разобрать остальные мифы, то мы обнаружим, что в основе
каждого лежит некомпетентность, непрофессионализм, самомнение. В средние века
проще было признать причиной эпидемии злое колдовство ведьм, чем потоки фекалий,
струящиеся по улицам городов. В наши дни козлом отпущения стали несуществующие
дайверы…
Я глубоко затянулся сигаретой, которую стрельнул у Володи.
Курю я редко, но сейчас хотелось.
Ребята рядом жадно внимали голосу шефа. Правильно делаете,
скоро станете кандидатами наук. Ниспровергнете все мифы, выправите кривду,
подведёте прочный базис под шаткую надстройку.
— А почему именно дайверы, а не хакеры? — спросила Вика. Она
уже с полчаса сидела с рюмкой перед Недосиловым, слушая вдохновенный рассказ коллеги.
Интересно, Андрей не понимает, что его самого сейчас
изучают?
— Хакерами мнят себя все, или почти все программисты, —
моментально объяснил Недосилов. — Признать вину хакеров — всё равно что
расписаться в собственной некомпетентности. Другое дело — дайверы. Сверхсила,
люди с особыми способностями. Им проиграть не стыдно… Виктория, ты ведь и сама
занималась изучением дайверов?
— Мне это наскучило, Андрей.
— Зря, зря… Крайне любопытно.
— Но их ведь нет, Андрей.
Ирония в голосе была так глубоко, что я с трудом её заметил.
— Реальность предмета исследований не важна, Вика!
Исследование самоценно само по себе!
Я посмотрел на глубокомысленное лицо Василия. Кивнул ему,
поднял рюмку:
— За важность несуществующего.
Мы чокнулись.
— Нам уже пора. — Володя посмотрел на товарища: — Скажи
Андрею Петровичу… скоро поезд.
— Сам скажи, — огрызнулся Василий.
— Андрей! — обернувшись, крикнул я. — На поезд не опоздаете?
Тут ребята волнуются!
Наступила неловкая пауза.
— Действительно… — сквозь тюль я видел, как Андрей неохотно
отрывается от дивана. — Виктория, тебе надо приехать в Питер, попробуем
освежить твои старые наработки. Обещаешь?
— Попробую. — Вика встала.
Собрались они быстро — и Недосилов, и его аспиранты. Вот что
ценю в людях — это умение быстро прощаться.
— Леонид, рад буду вас видеть! — Андрей даже руку мне пожал
необычайно крепко, видимо, и впрямь ему понравился вечер. Ещё бы, после
блистательного выступления на конгрессе — повторное выступление, перед когда-то
известной, а ныне погрязшей в быту коллегой и её наивным мужем…
— Взаимно, — ответил я.
Дверь за ними я запирал очень тщательно. Видимо, перебрал.
— Лёня…
Я посмотрел на Вику. Она стояла, прислонившись к стене,
как-то обмякнув и словно даже постарев.
— Меня нет, — ответил я. — Вика, нам же доказали? Меня нет и
никогда не было. Я — легенда. Миф. Несколько абзацев в чужой диссертации.
Она молчала.
— Я не шёл в Аль-Кабар. Я не вытаскивал Неудачника из
Лабиринта. Я не прятался в публичном доме, ведь его хозяйка тоже не
существовала в природе. Я лишь воплощение чужой некомпетентности. Человек,
никогда не входивший в глубину, доказал это.
— Леонид, пойми, он очень талантливый учёный…
— Вижу.
— Он просто очень увлекается. Если принял какой-то тезис за
истину, то никогда от него не отступит. Найдёт опровержение всему, что не
укладывается в теорию и доказательства самым сомнительным фактам.
— Прекрасный учёный…
— В одном он прав. — Вика посмотрела мне в глаза. — Дайверов
нет. Теперь нет. И это надо признать.
Я мог бы сказать, что давным-давно это понял и признал. Но
предпочёл промолчать.
— Давай уберём завтра? — тихо сказала Вика.
— Давай.
— Пойдём спать?
— Не хочу… правда, не хочу.
— Сова… — негромко, с лёгкой-лёгкой насмешливостью
произнесла Вика. И на миг мне захотелось наплевать на всё.
Лечь спать. А завтра, рано утром, начать обзванивать
знакомых — в поисках нормальной работы.
— Я не сова, — сказал я. — Не сова и не жаворонок. Таких зверей
и не сыскать, как я сплю.
— Спокойной ночи, Леонид. — Вика повернулась и пошла в
ванную.
— Спокойной ночи, — пробормотал я. Два года назад сама
мысль, что я могу сесть за машину, когда Вика ложится спать, показалась бы мне
чудовищной.
Как всё меняется.
Когда дверь ванной закрылась и зашумела вода, я торопливо
пошёл в гостиную. Меня слегка вело — всё-таки я выпил слишком много. На ходу я
стянул рубашку и джинсы, бросил на диван. Ухватил со стола кусочек сыра, запил
глотком апельсинового сока.
Комбинезон оказался влажным, давно пора хорошенько
просушить… Я подключился к компьютеру, посмотрел, как оживает экран.
Меня нет. Никого из нас больше нет. Так?
Бешенство, холодное и яркое, начало закипать в душе.
Под ногами — жёлтый песок. Жарко, очень жарко, порывы ветра
заставляют щуриться. Впереди — пропасть метров в сто шириной, за ней —
восточный город. Минареты, купола, всё в оранжево-жёлто-зелёных тонах.
