Тело Стрелка дёргается, как гальванизированное. И продолжает
висеть.
Ну конечно же… от собственного оружия он защищён. Надо было
взять стилет у Скользящего или щепотку отравы у Элениума. Но теперь уже поздно.
А Протей, в чьём теле я нахожусь, убивает голыми руками. Со
Стрелком этого я не смогу сделать.
Даже с собственным прошлым трудно расправляться без
посторонней помощи.
Я колеблюсь секунду, потом снимаю тело Стрелка, подхватываю
никчёмного мотоциклиста, тащу их по коридору в свой нынешний номер. Когда
отпираю дверь, на мгновение замечаю движение у лестницы. Замираю, вглядываясь в
полумрак коридора.
Наверное, показалось.
Закидываю оба тела на кровать. Мотоциклист и Стрелок лежат
лицом к лицу, ревниво вглядываясь друг в друга.
Всё?
Да нет, пожалуй.
Выхожу, запирая дверь. Делаю несколько шагов, замираю,
быстро оглядываюсь. Коридор пуст.
Показалось.
Возвращаюсь в номер 2017. Снимаю со стены картину… замираю
на миг, глядя в нарисованный пейзаж.
В нём нет ничего особенного. Просто горы — неестественно
высокие, но почему-то не вызывающие ощущения нереальности. На склоне, у обрыва,
маленькая горная хижина. В высоком небе — редкие белые облака. Вот и всё.
С картиной в руках я выхожу в коридор.
И в меня стреляют — в упор.
Звук выстрела глухой, не похожий на оглушительный грохот
полицейских винчестеров, и уже это радует. А вот вспышка ослепляет. Я падаю
навзничь, чувствуя тупую боль в груди. Перед глазами плывут цветные круги, тело
вялое и непослушное.
Тёмная фигура склоняется надо мной, перед самым лицом тускло
отсвечивает ствол пистолета с навёрнутым глушителем.
Давно меня не убивали. Пожалуй, с тех самых пор, как я
окончательно умер…
— Это предупреждение. — Голос глухой, искусственный. — Ты
понял?
Протей молчит, Протей оглушён, Протей ничего не в силах
сделать…
— Ты слышишь меня? Эй…
Когда рука незнакомца касается моего плеча, я начинаю
изменяться.
Когти вспарывают чужое тело, мощная лапа одним ударом
выбивает пистолет. Через мгновение я уже стою — на всех четырёх лапах, скаля
пасть. Снежный барс — зверь не очень крупный, но дело не в размере.
Вот только я по-прежнему ничего не вижу! Цветные разводы,
словно пытаешься запустить дип-программу на древнем компьютере со старой
видеокартой. Дёрганые, ломаные движения, едва различимый силуэт…
— Повторяю — это только предупреждение.
Ни малейшей паники в голосе. И это очень плохо.
Глубина-глубина, я не твой…
Я даже не снял шлем. И так понятно, что произошло. Экраны
шлема заполнены расплывчатой, мутной, грубой картинкой. Шестнадцать цветов не в
силах передать многокрасочный мир Диптауна адекватно. Находясь в глубине, я
видел куда лучше, чем сейчас, — подсознание отчаянно отфильтровывало помехи,
додумывало изображение.
deep Ввод.
— Кто ты? — не то кричу, не то рычу я.
Карикатурная фигура разводит руками:
— Ты всё понял?
— Нет!
— Думай…
Выстрел.
Беззвучный. Звуки умерли. Насовсем. Теперь я не только
полуослепший, я ещё и оглохший…
Тело Протея реагирует само собой — вспышкой огня. Барс
исчезает, превращается в огненный вихрь. Теперь само моё прикосновение —
смерть.
Вот только я не знаю, к кому прикасаться. Ничего не вижу,
ничего не слышу… рвусь по коридору, раскидывая руки…
Кто бы ни стрелял в меня — он уже ушёл.
Выполнив то, что хотел сделать, ушёл.
Я остаюсь посреди коридора — сотканная из огня, могучая и
абсолютно беспомощная фигура.
Глубина-глубина, я не твой…
На экране теперь была полная неразбериха. Что-то
малиново-жёлто-алое. А ещё — в наушниках полная тишина.
Хорошо меня свалили. Качественно. Вначале выбили зрение.
Когда не понял — выбили ещё и слух.
Я дотянулся до системного блока и нажал «ресет». Машина недовольно
пискнула, уходя в перезагрузку.
Поставив шлем на край стола, я повернулся, поглядел на часы.
Только половина первого. За дверью спальни — темнота,
значит, Вика уже спит.
Экран выкинул положенные строчки БИОСа, голубой фон с
облачками, потом — рабочий стол. Секунду я думал.
Потом достал с самого низа стойки DVD-диск. Вставил в
дисковод. И снова перегрузил компьютер.
Вначале всё как обычно.
Только на голубом небе нет облаков.
А иконки на рабочем столе — прозрачные, едва заметные. Иначе
они закрывали бы лицо.
— Здравствуй, Вика, — сказал я.
— Доброго времени суток, Леонид. — Лицо на экране
нахмурилось. Нарисованной Вике доступно немного эмоций. Радость, грусть,
любопытство, сомнение. Всё чисто и просто, всё не так, как в жизни. —
Значительные изменения аппаратной базы с момента последнего включения. Начинать
адаптацию?
— Да, — подтвердил я.
Честно говоря, и не знаю, может ли Вика — мой индивидуальный
пользовательский интерфейс — встроиться в «Виндоус-хоум» новой версии. На
бета-версии я её пробовал, но это было почти год назад.
Вика на экране терпеливо ждала.
Я встал, отключил разъёмы, прошёл в ванную. Сунул голову под
холодную воду. Опьянения уже не было, лишь ныло в животе и пересохло во рту.
Кто меня подкараулил? И главное — зачем? Безобидный
обитатель Диптауна, грузчик в компании «HLD»…
Да кому я нужен?
Значит, нужен не я… нужен дайвер Леонид…
Тоже чушь.
Дайверов больше нет… доказано…
И вдруг я поймал себя на том, что улыбаюсь. Неважно, от кого
получаешь подтверждение собственной ценности — от друзей или от врагов.
Главное, что оно есть.
Так, наверное, может улыбаться списанный в запас по болезни
солдат, получая повестку. Радоваться-то вроде бы нечему… ничего хорошего клочок
бумаги не предвещает…
И всё-таки!
— Я не мёртв, — прошептал я отражению в зеркале. — Чёрт
возьми… а я ведь не мёртв…
