Самое время посидеть и подумать.
Что я имею? Помимо пары устаревших дайверских тел,
нескольких боевых программ, которые с натяжкой можно назвать эффективными, и
растерянных контактов?
Нет… стоп. Не стоит перебирать арсенал, вначале надо понять,
хочу ли я взять в руки ружьё.
Что я имею? Рассказ Ёжика, который меня чем-то неожиданно
зацепил, и незнакомца, атаковавшего меня, едва я полез за всяким дайверским
хламом…
Опять не то.
Зачем мне всё это нужно — вот ведь в чём вопрос.
Пропустить мимо ушей услышанное в «Царь-рыбе» и принять к
сведению предупреждение незнакомца. Вот и всё. И никаких проблем.
Давно пора бросить никчёмную работу в «HLD», заняться
чем-нибудь полезным и выгодным. Ведь есть же какие-то навыки, умения. Дизайнеры
и художники в глубине нужны, особенно сейчас, когда она растёт так
стремительно, уже совершенно не реагируя на кризисы и беды реального мира.
Вот только…
Таскать нарисованные тяжести — это ответная насмешка над
судьбой. Пользоваться ненужными более нигде дайверскими способностями таким
образом… всё равно как безработному музыканту играть на гитаре в переходе.
Напоказ, демонстративно. Словно дожидаясь чего-то… удачи, признания, освещённой
сцены над тёмным провалом зрительного зала… Как там пел гитарист? «Он делал то,
чего не мог не делать, Раб и Бог цветного мела»…
А вот если музыкант достанет из шкафа пожелтевший диплом кулинарного
техникума, наймётся на работу в столовую по соседству с домом — он проиграл.
Раз и навсегда. Он будет уважаемым человеком, а не никчёмным нищим. Он будет
сыт и более или менее обеспечен.
Вот только гитару в руки брать перестанет. Совсем. Даже по
вечерам, когда придут друзья… уже не нищие музыканты, а нормальные, обычные
люди.
Не хочу.
Я ждал этого мига два года. Ну… полтора. С тех пор как
дайверы стали не нужны. С тех пор как я осознал, что становлюсь человеком без
профессии. Я не знал, что станет приметой возвращения. Лишь одно понималэ — не
дай Бог её пропустить.
Первым звоночком, тихим-тихим, был рассказ Ёжика.
Я ведь его едва услышал. А раньше знал бы о случившемся с
хакером Падлой одним из первых…
Но я услышал. Я прошёл двадцать шагов по коридору, в
давным-давно запрещённом себе направлении.
И был вознаграждён — выстрелом в упор.
Известный исследователь глубины Андрей Недосилов может
сколько угодно считать дайверов мифом.
Но кто-то другой так не считает — вот ведь в чём дело!
Если тебя ещё считают опасным — ты живой. Трупы врагов
пинают ногами, скидывают в овраги, оставляют на съедение шакалам. Но в мёртвых
не стреляют.
Я снова улыбаюсь, глядя на спешащего с подносом официанта. Я
— дайвер. А дайверы не бывают бывшими. Я — живой.
…В двух метрах от столика паренёк оглядывается в сторону
кухни, запинается — и падает. Поднос взлетает вверх.
Глубина-глубина…
Нет, я не первый раз в японской части ресторана. И знаю, что
никаких неприятностей не предвидится. Просто… просто мне так хочется.
…я не твой…
Картинка потеряла реальность. Я услышал чей-то испуганный
вскрик, увидел, как паренёк падает лицом вниз, быстро переворачивается,
поднимает руки. Сейчас он подхватит два блюда руками, поднос подкинет ногой,
вскочит, поставит на падающий поднос блюда, остановит поднос у самой земли,
превратив движение в сконфуженный поклон. Раскланяется посетителям, держа
поднос в левой руке, а правую прижимая к груди.
Маленькое шоу на потеху обедающим.
Вот только я смешиваю ему карты.
Прыжок — это ведь так просто. Не игра, в которой приходится
уворачиваться от выстрелов и падающих стен. Перелетев через официанта, я
подхватил блюда в воздухе, а поднос локтём закрутил в воздухе. Обернулся и
выполнил трюк официанта самостоятельно — по полной программе. Даже раскланяться
не забыл.
Паренёк лежал на полу, выставив руки. Сейчас выражения лица
не понять.
Deep.
Ввод.
Официант поднимается, смущённо прижимает руки к груди. Потом
начинает рукоплескать.
Молодец какой! Всё равно превратил произошедшее в шоу.
Улыбаюсь, церемонно отдаю ему поднос, сажусь.
— Господин занимается кон-фу? — спрашивает официант,
разгружая поднос.
— Немножко, — уклончиво отвечаю я. Вокруг шумно, посетители
обсуждают случившееся. Наверное, меня сочтут подсадным. — Простите, у вас не
будет неприятностей? Я понимаю, что выполнил ваши обязанности.
Официант ухмыляется. Похоже, он и впрямь не огорчён.
— Ничего-ничего. Даже интереснее. Сейчас я подам саке…
В кармане у Протея есть пачка сигарет, достаю и закуриваю,
чтобы не есть под пристальными взглядами. Пусть всё утихомиривается.
— Ты не в цирке подрабатываешь?
Я оборачиваюсь — и вижу Маньяка.
У него много тел, но узнать их довольно просто.
Неприметность, если можно так сказать, — вызывающая неприметность и
обыденность. И какой-то общий тёмный фон. Ни разу не видел Маньяка блондином
или рыжим, всегда тёмные волосы и смуглая кожа.
— Привет!
Жмём друг другу руки. Неизбежная натянутость, как всегда,
когда давно не видишься. Маньяк садится рядом:
— Ты… снова?
Во взгляде Маньяка любопытство. Он в курсе всей ситуации с
дайверами… не зря же предлагал мне помочь с работой — в Штатах или в России.
Даже спрашивал, не хочу ли я заняться программированием… смешно. Старого пса
новым трюкам не научишь.
— Нужна помощь, — сразу перехожу я к делу.
Подходит официант, я замолкаю, а Маньяк бросает:
— Юдзу хао мин, яйца с ветчиной, «Глаза дракона» и зелёный
чай…
Официант с улыбкой удаляется. Меня начинает разбирать
любопытство. То, что Маньяк любит жареную лапшу, я помню, но вот к экзотике
вроде тухлых яиц, змеиных потрохов и прочих субпродуктов он никогда склонности
не питал…
— Что такое «Глаза дракона»?
Маньяк улыбается:
— Пирожные такие…
— А…
— Так что стряслось?
Молчу.
Шурка трёт переносицу. Кажется, он и впрямь серьёзно
загружен чем-то своим. И всё-таки я не отвечаю.
