Мы обмениваемся понимающими взглядами, и мне начинает
казаться, что два прошедших года куда-то делись.
— Саке будешь? — спрашиваю я, наполняю рюмку.
— Нет, что ты, мне ещё полдня работать, — с сожалением
отвечает Шурка.
— Так что ты можешь сказать про Тёмного Дайвера?
Ох уж эта его манера коротких ответов и недоговорок…
— Чингиза спроси. Я от него и слышал.
Хм. Какая интересная личность.
— Шурка, а ты что-нибудь знаешь про компанию «New
boundaries»?
— Которую хакнули на днях?
— Пытались хакнуть вроде бы.
— Хакнули, да ещё как.
— Тёмный Дайвер? — с любопытством предполагаю я.
— Нет, это Падла работал. Дружок Чингиза, кстати. Хороший
хакер.
Надеясь, что челюсть отвисла не слишком сильно, я смотрю на
записку, по-прежнему валяющуюся на столе. Маньяк с удовольствием ест пирожные —
шарики из полупрозрачного жёлто-зелёного желе и пьёт чай.
Складываю записку, бережно прячу во внутренний карман
пиджака.
Кажется, завтра… нет, сегодня, мне придётся нанести визит. И
не в глубине, в реальном мире.
— Шурка, а что там воровали? Серьёзное что-то?
Маньяк пожимает плечами:
— Да Бог его знает… Какую-нибудь особенно эргономичную мышь,
полагаю. С моторчиком и автопилотом. Или шлем с турбонаддувом. Или виртуальный
комбинезон с шилом в заднице для имитации уколов шприцом… Это же компания
безумная, делает всякий хлам для ламеров, нормальному человеку он в жизни не
нужен.
— А зачем туда полез опытный хакер?
— Лёнька, так, продать можно и полную ерунду, если она
спросом пользуется. Вот только там защита оказалась хорошая… — Маньяк
усмехается.
— Твоя? — догадываюсь я.
— Угу. Только Чингизу не говори, расстроится ведь человек.
— Падла погиб в реальности, — осторожно говорю я. —
Действительно умер.
Шурка поднимает голову, внимательно смотрит на меня:
— Леонид, да ты что? Поверил?
— Говорят…
— Да они сами и пустили слух небось! Чтобы отвадить гостей.
Уже сколько раз такие слухи ходили! Съезди на Митинский радиорынок, подойди к
палатке Е-35, и спроси Падлу, он там частенько подрабатывает продажей железа… а
не слушай всякую ерунду…
— Когда-то и вирусы, которые уничтожают железо, казались
выдумкой.
Маньяк качает головой:
— Слушай… Лёня… Ну ты словно первый день в глубине! У меня
сейчас подруга — из отдела сбора информации. Все новости я первый узнаю.
Поверь, если появится оружие, способное убивать из глубины по-настоящему, я
узнаю раньше президента «Virtual guns»!
Я не могу ему не верить. И чувствую, как отпускает что-то,
весь вечер сжимавшее грудь.
— Что за подруга-то?
Маньяк морщится:
— Да ничего… симпатичная. Только тупая как пробка. Веришь —
я её трахаю, а сам плачу…
Я начинаю смеяться первым. Шурка мрачно смотрит на меня,
морщится, словно вспоминая, что сказал. Потом тоже улыбается.
— Нет такого оружия, поверь. Компьютер убить — можно.
Человека — фиг! Я бы первый из глубины смылся, появись такая штука.
— Почему? По улицам тоже ходить опасно, машина может сбить…
— Лёнька, да представь, что начнётся в глубине, если в ней
можно будет убивать! Если каждый пацан, дорвавшийся до компьютера, сможет
уложить обидчика по-настоящему!
— Представляю, — говорю я. Мне снова не хочется смеяться.
— Под виртуальность ведь до сих пор нет нормальной
юридической базы, — размышляет вслух Маньяк. — И даже обвинить в убийстве будет
невозможно.
— Да не в этом дело, — говорю я. — Представь пьяного в
глубине. Представь обкуренного. Подростка без тормозов. Психопата. Человека в
депрессии. Когда не видно настоящей крови. Когда всё как бы в игре. Мрак!
— Вот именно. Если такая штука появится, глубине — конец…
Маньяк морщится, словно вслушиваясь во что-то.
— Мне пора, Лёнька. Обеденный перерыв кончился!
Я едва успеваю пожать ему руку — Маньяк кидает на стол
деньги и выбегает из ресторана. Да, научила его Америка трудовой дисциплине.
Это не Питер, где он порой забегал в обед ко мне пива выпить.
Наверное, и мне пора.
Надо поспать, хотя бы немного.
Расплачиваясь с официантом, я на миг складываю ладони,
сцепляю пальцы… Это самый безобидный и простой «внешний» знак дайверов. Его
знают даже начинающие. Уж очень ловко парень орудует с тарелками… быть может,
тем же способом, что и я?
Официант не обращает на приветствие ни малейшего внимания.
Что ж, глупо было надеяться на иной исход.
101
Я проснулся около десяти.
За окном стучал дождь. Тихий, монотонный. В такой хорошо
уезжать. Стоять в тамбуре, глядеть на мокрое окно, курить… И чтобы в купе
сидели друзья… нет, лучше не друзья, а приятели, с которыми нужно пить, а не
открывать душу. А на столике чтобы ждала первая из бутылок, а кто-то уже
разворачивал бутерброды и раскладывал нехитрую закуску.
В такой дождь надо уезжать от любимой. Нет… не обязательно
от любимой, вообще — от любви. Из любимого города, от любимой работы.
Хотя уезжать от любимой — это лучше всего.
Причём — навсегда.
— У меня дип-горячка, — сказал я. — Слышите?
Некому меня услышать. У Вики ведь нет дип-психоза. Она пошла
на работу, нормальную человеческую работу. А я остался, чтобы побродить по
квартире, что-нибудь сделать по хозяйству… и нацепить серый пластиковый шлем.
Нет уж. Сегодня у меня другие планы.
Я должен найти этого типа, Чингиза. И получить от него то,
что необходимо в глубине.
С этой мыслью я и соскочил с кровати.
Лёг я около шести, и голова ещё была совершенно чумная. Я
прошёл в ванную, стянул майку и трусы, забрался под душ, повернул кран.
Воды хлынула ледяная. Совершенно. Чертыхаясь, я выключил
воду. Не зря вчера перед домом шумел экскаватор и разрывали трубы.
Одна из самых больших радостей жизни — полусонному влезть
под горячий душ, погонять температуру вверх-вниз, обтереться шершавым полотенцем.
