— Ладно. — Я киваю. — Тут такое дело…
Крэйзи Тоссер — весь внимание.
— Помнишь Храм Дайвера-в-Глубине?
— Ещё бы, — на миг Ричард утрачивает оживлённость. — Помню.
Ты сразу отказался его строить?
— Да. — Я отвожу глаза.
— Молодец, — кивает Дик. — Ты был прав. А я долго тянул…
почти до конца.
— Почему?
— Нельзя цепляться за прошлое. За ушедший мир. — Дик
наставительно поднимает палец. — А уж строить монументальный памятник самим
себе… глупо и смешно!
Вот как, значит…
Да, конечно. Он прав. А я ещё правее, выходит. Вот только
мне почему-то стыдно… что в этом Храме нет ни одного моего кирпичика.
— Храм построен? — спрашиваю я.
— Да, уже с год. Ты там был?
Как всё просто!
— Нет, Дик. Но мне надо там побывать. Можешь это устроить?
Крэйзи почему-то мнётся.
— Видишь ли… Леонид… Вначале над Храмом работало больше ста
человек… но уже через полгода лишь семеро. Когда всё было практически готово,
нас осталось только трое. Мы его и завершили… в общих чертах…
— Вы молодцы, — говорю я. — Это очень здорово, что Храм
построен. Где вы его поставили?
— В размазанном пространстве.
— Что?
— Ты совсем не в курсе? — Дик вздыхает. Достаёт пачку
сигарет, закуривает. Либо у него статус выше, чем у Маньяка, либо хозяева
«Лабиринта» не такие идиоты, как владельцы «Virtual guns». — Это ведь
планировалось совсем особым проектом, Леонид…
— И что с того?
— Храм должен был быть вечным. Как сама глубина. А значит,
не зависеть ни от одного сервера. Создающие Храм программы свободно блуждают по
сети, их фрагменты дублируются, рекомбинируются, самостоятельно организуются
для работы. Чтобы Храм исчез, надо уничтожить все машины в сети. Точнее, более
девяноста трёх процентов, на нынешний момент.
— Лихо, — только и говорю я. — Вы его делали на основе
вирусной технологии?
— Конечно. Этим занимался не я лично, большинство дайверов
работали над созданием самого Храма. Программный базис для него писали
профессионалы.
— Значит, Храм существует… значит, он не имеет точного места
в Диптауне… — Я закусываю губы. — Так. Как в него попасть?
— Когда мы остались втроём, — говорит Дик, — то поняли, что
проект пора завершать. Пускай и не всё ещё получилось, что задумали. Тогда мы
создали три точки входа, каждый придумал и спрятал в глубине свою собственную…
и на этом всё завершилось. В данный момент Храм даже не существует. Но стоит
подойти к одним из ворот, как он самоорганизуется в какой-либо свободной точке
Диптауна. Красиво?
— Красиво, — соглашаюсь я. — И где твой вход? Ты можешь мне
его дать?
— Конечно. Ты же дайвер. Но… ты понимаешь…
— Что? Не тяни, Крэйзи!
— Мне тогда уже надоела вся эта затея, — признает Дик. — И я
со злости запихнул свою точку входа в очень своеобразное место… на последний
этап «Лабиринта Смерти».
— Идиот… — только и говорю я, соображая, во что превратилась
самая большая игра Диптауна за последнее время. — Как быстро можно пройти
«Лабиринт»?
— Он же теперь командный, — бормочет Дик. — Месяц… два.
Леонид, если ты хочешь посмотреть, что мы наделали с Храмом так иди другим
путём!
— Чьим?
— Вторым из нас был Пауль. Помнишь его?
Я вспоминаю… хотя и смутно. Тощая жердина в шортах, всегда
ходил голый по пояс, с цветной татуировкой на груди…
— Да, помню.
— Так вот, он очень долго прятал свою точку входа… подошёл к
вопросу очень серьёзно… наконец разместил её в подвале одного из офисов
«Микрософта».
— Надёжно.
— Да, но это было то здание, которое весной взорвали
террористы.
От неожиданности присвистываю.
Все про это слышали. Весь Диптаун был в панике. Под здание
заложили логическую бомбу второго поколения, и серверы были начисто выведены из
строя.
— Вход погиб?
— Да. Восстановлению не подлежит. Но ты обратись к Роману,
вы ведь приятели, так?
— Были приятелями, — автоматически поправляю я. Дик не
обращает на оговорку внимания.
— У него очень простой вход, через его же особняк. Роман
чужим серверам не доверял, держал всё на собственной машине.
Я молчу, пытаясь сообразить, возможно ли восстановление
диска после запущенной Падлой программы. По всему выходит, что нет.
— А через мой вход в Храм идти — сплошное мучение, —
самокритично признаёт Дик. — Если бы я и впрямь держал на тебя зло, за тот
случай… вот тогда предложил бы воспользоваться.
— Что ж, значит, мы квиты, — говорю я. — Ромка мёртв,
Крэйзи. И на машине всё стёрто. Я потому и иду в Храм Дайвера-в-Глубине, что
хочу отомстить его убийцам.
Поднимаю глаза и вижу, как медленно меняется лицо Дика.
— Мёртв он, — повторяю я. — Убит. Причём убит из глубины, а
умер в реальности. Что это значит понимаешь?
Кажется, что добродушный и спокойный хозяин кабинета близок
к обмороку. Но я всё-таки высказываю вслух то, что он сейчас наверняка думает.
— Представь, что у всех игроков, что сейчас бегают по
«Лабиринту», меняется оружие. Незаметно… чуть-чуть. И они начинают убивать друг
друга по-настоящему.
Очень надеюсь, что у Крэйзи Тоссера, а он ведь по-настоящему
пожилой человек, крепкое сердце.
11
Карт нет никаких. Как и раньше.
И служебных входов — тем более. В них абсолютно не осталось
нужды с тех самых пор, как люди перестали тонуть в глубине.
— Попробуй, — говорит Крэйзи. — Глянь… что да как.
— Может быть, всё-таки пойдёшь со мной? — спрашиваю я.
Арка из чёрного мрамора, вход в «Лабиринт Смерти», не
изменилась. Клубится багровый туман, пролетают медленные, будто сонные, разряды
молний и бредут нескончаемым потоком люди.
Часть — настоящие, часть — добавленные компьютером. Для
массовости.
— Я уже стар для этой игрушки, — говорит Крэйзи.
Мы стоим чуть в стороне от потока. Я по-прежнему в теле
Стрелка, а Крэйзи надел более молодое и крепкое. Спрашиваю:
— Сильно изменили местность?
