Какие у неё усталые глаза. Красные, усталые глаза не
выспавшегося человека. Проплакавшего всю ночь… или просидевшего почти до утра в
виртуальном шлеме.
— Когда тебя ждать? — спросил я.
Вика поморщилась.
— В шесть… в семь. Какая разница, когда я приду? Ты же всё
равно будешь в глубине.
— Вика, ну ты же понимаешь…
— Конечно. Я всё понимаю. Это моя обязанность.
Она никогда не плакала. При мне, во всяком случае…
— Сегодня мы пройдём «Лабиринт» до конца… — сказал я. Вика
посмотрела на меня, но промолчала. — Может быть, я буду в шлеме очень долго. Не
беспокойся, ладно?
— Девяносто этапов за сутки?
Я промолчал.
— Успехов, Лёня. — Вика сказала это совершенно искренне. —
Но ты словно сам себя убеждаешь.
— Вначале всегда убеждают себя. Потом — других.
Она кивнула. Мягко хлопнула дверь.
Я встал с дивана. Прошёл в спальню.
Ноутбук стоял на тумбочке, там, где нормальные женщины
держат духи, крем, тушь и прочую косметику. Шлем и виртуальный костюм висели на
стене.
Я сунул руку за отворот костюма, пощупал трикотажную
подкладку. Она была чуть-чуть влажной.
Значит, у меня дип-психоз, а Вика на глубину наплевала…
Можно было запустить компьютер и посмотреть логи. Но вот
этого я сделать как раз не мог… не должен был. Не имел права.
«Не заглядывай в чужие окна…» — как говорилось в старой
доброй детской книжке…
Я провёл ладонью по крышке ноутбука, будто возвращая
полученную от Вики ласку. И пошёл в душ.
deep Ввод.
Танец цветных снежинок. Вспышки в темноте.
Работай… работай, творение нечаянного гения — Димы Дибенко.
Ломай барьеры между правдой и ложью, между нарисованным миром и живыми людьми.
Заставь меня почувствовать запах травы и услышать шорох ветра, ощутить
твёрдость камня и тепло огня. Заставь поверить в реальность Диптауна. Я так
хочу обмануться!
Нам всегда и всего мало. Крыша над головой, солнце в небе,
рука в твоей руке, кусок хлеба на столе — что это значит по сравнению с
придуманным миром? Словно джинн, вырвавшийся из заточения ты волен строить
дворцы, рушить города, заводить гаремы и устраивать пиры. Диптаун — сказка,
ставшая явью. Наркотик невиданной силы…
Первый шаг — самый трудный.
Сознание ещё дёргается в путах дип-программы… и мир вокруг
чуть-чуть плывёт, меняется. Тесный гостиничный номер. У меня были дворцы, у
меня были унылые панельные многоэтажки, у меня были хижины в лесу и бунгало на
затерянном в море острове.
Я вернулся к началу. К копеечному стандартному номеру
виртуальной гостиницы. Одна иллюзия не может быть слаще другой.
Я делаю шаг. Смотрю в зеркало.
Стрелок хмурится. В глазах цвета весеннего неба — чёрные
точки зрачков. Почему глаза остаются зеркалом, даже если они нарисованы?
— Поработаем, — говорю я.
Отражение в зеркале кивает в ответ на мой кивок.
Время ещё есть. Я перекусил в реальности, но сейчас мне
хочется обмана. Красивого, вкусного обмана, а не стаканчика йогурта и
бутерброда с сыром. Выхожу из гостиницы, ловлю машину.
— «Царь-рыба»…
Наверное, это смешно — приехать в рыбный ресторан, чтобы
выпить чашечку кофе. Но кофе здесь великолепный.
Смотрю, как священнодействует официант, на моих глазах
готовя кофе по-арабски. Жёлтый горячий песок, в котором стоит турка, бодрящий
уже на расстоянии запах…
— Простите, а мы не знакомы?
Я смотрю на Ёжика. Нюх у него какой-то. В теле Стрелка он
меня ни разу не видел.
— Знакомы, — признаюсь я. — Леонид… мотоциклист такой
унылый…
Ёжик светлеет лицом, вопросительно поглядывает на соседний
стул.
— Садись, — без всякого удивления говорю я. И понимаю, что
именно из-за него и приехал в «Царь-рыбу».
— Эх… время у меня кончается, — не слишком оригинально
заявляет Ёжик. Оглаживает коротенькую стрижку.
— Продлим твоё время, — говорю я. — Расскажешь что-нибудь
интересное?
— Скучно всё… — Ёжик вздыхает, присаживаясь. — Официант… мне
кофе с коньяком…
— Ничего нового? — удивляюсь я.
— Ну… как сказать. — Ёжик снова вздыхает. — Говорят, в
«Лабиринте Смерти» какие-то разборки идут… игроки палят друг по другу, правил
не соблюдают…
Откуда у него такой нюх?
— Там всегда палят, — говорю я.
Ёжик вздыхает, согласно кивает. Что поделать, такова жизнь…
он вполне со мной согласен…
— «Шелуха» про Падлу написала. — Он возвращается к теме
нашего прежнего разговора. — Что, мол, действительно его шлёпнули из оружия
третьего поколения. Что Падле — пятьдесят четыре года, он самый старый в мире
хакер. Жил в Магадане…
Молчу.
Ёжик задумчиво чешет затылок. Сегодня ему не везёт — ну вот
никак я не проявляю заинтересованности…
Вряд ли он на самом деле жаждет раскрутить меня на пару
долларов. Скорее всего болтовня с посетителями ресторана давно стала его хобби.
Понять, что и кому нужно услышать…
— Говорят, недавно Дибенко в глубине видели…
Кажется, он всё-таки попал.
— Серьёзно? Где?
— На конференции по новым коммуникационным программам. Он
там инкогнито был, но знающие люди догадались.
— Почему бы создателю глубины в ней не появиться? —
спрашиваю я. Улыбаюсь. Дибенко меня интересует, конечно же. Но только не тот
факт, что он где-то мелькнул…
— Докладов он не делал, — продолжает Ёжик гнуть свою линию.
— А так, в разговорах, высказался. Что глубина в нынешнем виде — мерзкое
подобие реальной жизни. Что он мечтал совсем о другом. И скоро всё в Диптауне
должно измениться… кардинально… в лучшую сторону…
А вот это интересно.
Я тоже не сомневаюсь, что Диптаун изменится после появления
в нём реального оружия. Но вот насчёт «лучшей стороны»…
— Его бы устами…
Ёжик хихикает, делает глоток коньяка, потом глоток кофе:
— Насчёт него не волнуйся, уж для Дибенко мёду выпить — не
проблема. Вот что значит вовремя запатентовать программу.
— Ёжик… а ты принимаешь персональные заказы?
