— Ты — дайвер, Лёня… помни это…
— Я…
Руки вдруг стали горячими.
А слова просто ненужными.
— Я не дайвер, Вика… сейчас и здесь.
— Ты чёрт знает сколько не спал… — Она улыбнулась. — Уверен?
Я кивнул.
— Уверен. Этой ночью я не хочу смотреть на звёзды. И
говорить о врагах — тоже.
Вика кивнула. И я увидел, как сквозь слёзы проступила её
улыбка:
— Ладно… звёзды подождут. Я их попрошу. А врагов и
спрашивать не станем.
10
Проснуться утром — это хорошо.
Именно утром, не к полудню, когда бьёт сквозь шторы резкий
солнечный свет, шумят машины, визгливо кричат дети, а голова с самого утра не
отдохнувшая, а усталая.
Встать в восемь утра… для обитателя Диптауна это почти
подвиг.
Вика поднялась раньше. Я слышал, как она ходит по кухне,
что-то негромко напевая, как бормочет включённый телевизор. И пахнет чем-то
вкусным. И можно понежиться в кровати, не вспоминая ни о какой глубине, о
мелких и крупных дрязгах, о ненужных подвигах, о хитрых интригах виртуального
мира… интригах, которым место в мусорной корзине, которые успеют пожухнуть к
вечеру и рассыпаться в прах на следующий же день.
Ритм… бешеный ритм Диптауна. Я люблю его. Но иногда так хочется
забыть о жестяном ящике, набитом микросхемами, не открывать волшебные ворота в
огромный и пленительный мир. Побыть в обычной комнате, где отстают у потолка
обои, где скрипит рассохшийся паркет, тянет холодком из форточки… где женщина,
которую любишь, напевает на кухне, готовя завтрак для тебя, лоботряса…
— Лёнька, внимание…
Когда Вика появилась с подносом в руках, я оторопел.
— Я тебя хоть раз поила кофе в постели?
— Нет, — честно сказал я.
— Исправим упущение.
…Это только в фильмах красиво выглядит. Или у них там
кровати другой системы. И пищеводы иначе устроены. Пить полулёжа — это ещё
ничего, а вот есть — совсем другой коленкор. Континентальный завтрак — дело
хорошее, но тосты имеют обыкновение крошиться, причём не на поднос, а на
постель. Яйца всмятку — и те плохо бьются о поднос, когда тот лежит на толстом
одеяле, а под одеялом собственный мягкий живот.
— Можешь честно хвастаться друзьям, что жена приносит тебе
завтрак в постель, — сказала Вика. — Только не уточняй, как часто. Ладно?
— Ладно.
И всё равно мне безумно приятно. Пусть даже я предпочитаю
завтракать сидя, умывшись и почистив зубы.
— Вика, — отхлёбывая кофе, спросил я. — Как у тебя планы на
сегодня?
— Работать. Я позвонила, что немного задержусь… но именно
немного.
— Ты можешь сегодня забыть про работу? Давай куда-нибудь
сходим. В театр. На концерт. Просто побродим где-нибудь…
Вика смешно надула губы.
— Ага… хорошо бы… Но не выйдет.
— Почему?
— Потому что ты тоже работаешь сегодня.
Она улыбнулась, чмокая меня в лоб.
— Не хочу, — тоном капризного ребёнка воскликнул я.
— Это очень хорошо, что не хочешь. Но надо. Ты поедешь к
своим друзьям. Вы решите, что делать с файлами Дибенко. Вы свяжитесь с ним…
попробуете найти Тёмного Дайвера. И разберётесь наконец, что со всем этим
делать.
— Кто и что хочет делать, — уточнил я.
— Именно. Найдите баланс интересов. Моё мнение — не стоит
сейчас этой штуке появляться в мире. Во всяком случае широко и открыто.
Человечеству не хватает только искусственного интеллекта и людей, обретших
бессмертие в электронном мире… для полного психоза. Мне кажется, что Дибенко
это понимает. И этот… Тёмный… не может не понимать. Чего-то же он хочет? Вряд
ли раздать файлы всем желающим или довести Дибенко до банкротства и
самоубийства. Деньги, власть, слава, уязвлённое самолюбие… Ищите мотив. Ищите
компромисс. Это моё вам напутствие… со стороны прекрасной части человечества.
— Ладно. — Я улыбнулся. — Попробуем…
— И береги себя. — Лицо Вики стало серьёзным. — Пожалуйста.
Если увидишь Тёмного Дайвера — выныривай. Вдруг Дибенко прав, и он вооружён?
— Хорошо.
— Лёня… я понимаю, что это не шутки. И что теперь вы все
рискуете жизнью. Мальчишку вы лучше вообще не берите с собой в Диптаун — он
потенциально самый удобный заложник.
— Да. Я скажу Чингизу.
— Мне очень не хочется забывать то, что я говорила вчера.
Забывать, чтобы взять в руки оружие и самой выходить на охоту. Но ты же знаешь,
я это сделаю.
— Знаю.
— Тогда береги себя. И причешись.
Я поперхнулся кофе от столь причудливого переплетения
советов. Но Вика уже отставила поднос на тумбочку, встала с кровати, оправила
юбку. Улыбнулась.
— Мне пора. Удачи, Лёня. Крепкого коннекта, быстрого пинга…
Интересно, как на самом деле провожают на войну?
Не знаю… слава богу. Сам не провожал, меня не провожали.
Крутятся в памяти картинки — из школьных учебников, из книжек, из фильмов. «Со
щитом или на щите…» Разноголосый бабий вой… Молчаливый, даже не молящий —
смирившийся загодя со всем, что может случиться, взгляд…
Или так — «крепкого коннекта, быстрого пинга». Даже это
пожелание устарело. Не через модем я вхожу в глубину, чтобы замирать истуканом
на время разрыва и восстановления связи, притормаживать с ответами, когда связь
просто ухудшается. Но нового пожелания ещё не придумано… или мы его просто ещё
не слышали.
Надо попытать Пата или Илью. Молодёжи лучше знать.
А ещё неделю назад я бы подумал, что надо найти и спросить
Ромку…
Хлопнула в прихожей дверь. Я встал, стряхнул с постели
крошки прямо на пол. Вечером обязательно устрою уборку. Вике будет приятно. И
пол помою. И даже с полок и шкафов пыль сотру.
А сейчас — собираться.
Душ. Ледяные и горячие струи. Мускусный запах геля.
Кто там собирался не идти сегодня в глубину?
Да был тут один такой…
Я провёл по запотевшему зеркалу мокрой рукой. Посмотрел на
себя. Краснота из глаз почти ушла. И чуть-чуть разгладились губы, привыкшие
сжиматься в тонкую нить.
Компромисс?
Посмотрим. Как получится. Худой мир лучше доброй ссоры.
Но ведь если бы Тёмный Дайвер не подставил вместо себя Падлу
и Ромку — пацан был бы жив…
