Они пошли дальше. После нескольких минут тишины Хантер откашлялся:
– Наш визит в замок Бельведер навел меня на кое-какие мысли.
– Насчет чего?
– Я подумал, было бы интересно поснимать какие-нибудь замки в Европе.
– А как же твоя работа? Как же «Ньюстайм»?
– Надо на время отказаться от репортажей из горячих точек.
– Из-за того, что случилось в Ливии? – Эбби так и не узнала правду. – Расскажешь?
– Да нечего особенно и говорить. Сомневаюсь, что моя версия будет хотя бы наполовину такой же интересной, как та, которую поведал Майлз. Мне пришло в голову, что нужно сделать фотографии забытых европейских замков. Небольших, которые пришли в упадок.
– Прямо-таки как позабытые детские сказки, – съязвила Эбби.
Хантер посмотрел на нее. Его лицо было искажено тенью, хотя ей показалось, что он неодобрительно посмотрел на нее.
– Нам надо поработать над твоими сказками, – произнес он.
– Я уже поработала. – Неужели он ее не слушал в Бельведере? – Прекрасный принц оказывается подлецом, Золушка двигается дальше и учится самозащите. – Она могла бы еще добавить, что замок тоже превращается в руины. – Гораздо более реалистичная версия, если тебя интересует мое мнение.
– А как насчет продолжения?
– Какого продолжения?
– Того, где она встречает нового принца и он устраивает ей двухмесячные европейские каникулы, чтобы можно было проверить тамошние замки?
– Я не думаю… – Эбби замолчала, когда смысл слов Хантера дошел до нее. – Погоди-ка. Ты что, приглашаешь меня поехать с тобой? В Европу?
– Почему нет?
– Я… – Эбби была в полном шоке. – Но ты говоришь о нескольких неделях.
– Скорее о паре месяцев.
– Месяцев? Я не знаю, что сказать.
– Для начала неплохо было бы сказать «да».
– Д-да.
Он пожал ее плечо:
– Не могу дождаться, чтобы показать тебе Европу, любимая. Там так много прекрасных вещей и мест!
Хантер начал перечислять города, в которые хотел бы ее отвезти. Другая женщина на ее месте была бы счастлива получить такую возможность. Но Эбби внезапно испугалась.
– У меня нет паспорта, – произнесла она.
– Мы можем его оформить. Можно это сделать буквально за день.
– Чудесно. – Она заставила себя улыбнуться.
– Во Французских Альпах есть один отель, там такой вид из окон, ты просто не поверишь! – Хантер замолчал, изучая ее лицо, потом провел ладонью по щеке. Она не смогла сдержать дрожь. – Мне не дает покоя мысль, что я мог бы закрыть тебя там и не выпускать из постели много дней.
– Не выпускать? – прошептала Эбби. – Много дней? – Он говорил это конечно же в шутку, Эбби прекрасно знала. – Звучит так, будто я твоя собственность.
Не отрывая взгляда от ее глаз, он поцеловал тыльную сторону ее запястья.
– Неужели было бы так ужасно принадлежать мне? – прошептал он.
Как раз тогда она увидела это. Желание, тлеющее в его глазах. И, отчетливо подчеркнутое уличными фонарями, собственническое выражение в глубине его серо-голубых глаз, которое ясно говорило «ты моя».
Так было все время. Поэтому ей было так тревожно. Уоррен относился к ней так все время. Будь он проклят!
Хуже всего, Эбби снова почувствовала возбуждение, когда увидела это выражение.
Все повторялось. Она снова упадет в пропасть.
Черт! Хантер ведь обещал. Эбби поверила ему, когда он сказал, что ничего не может ей предложить: никаких чувств, никаких эмоций. Что он не может предложить ей отношения. А потом он стал смотреть на нее, как мужчина смотрит на завоеванную собственность. Как будто ему есть дело до нее.
– Мне надо выбраться отсюда. – Она освободилась из его рук, надеясь, что сможет поймать такси до того, как Хантер ее остановит.
– Какого черта? Что происходит? – Хантер побежал за ней. – Почему ты убегаешь?
Она боролась с тем, как сжалось ее сердце при виде растерянности Хантера.
– Мне просто надо выбраться отсюда. Мне надо идти…
Идти куда? Эбби не могла больше оставаться в его квартире. Она должна собрать свои вещи и вернуться в дом Маккензи. Опять начать все сначала.
Ну где же все такси? Ради всего святого, это же Нью-Йорк! Разве не должны они быть везде? Что-то желтое мелькнуло на дороге. Эбби замахала рукой, но лишь для того, чтобы увидеть, как машина проносится мимо нее с пассажиром на заднем сиденье.
Хантер схватил ее за плечо, заставляя повернуться.
– Что бы ни заставило тебя так отреагировать, скажи мне. Я не позволю тебе сбежать вот так, без всяких объяснений.
Он был прав. Эбби была ему очень многим обязана, но не могла подобрать правильные слова.
– Это из-за Европы, да? Ты не хочешь туда ехать. Прекрасно.
– Дело не в поездке.
– В чем же?
Эбби постаралась сморгнуть слезу. Хантер выглядел таким растерянным, и обеспокоенным, и, возможно, обиженным. На мгновение она перенеслась мысленно в комнату с архивами и вспомнила мальчика, всегда остающегося в стороне. Жалость разрывала ее сердце на кусочки. Слезы, которые она сдержала за несколько мгновений до этого, жгли ей глаза.
– Я совершила ужасную ошибку, – прошептала она.
– Ошибку?
Он понял, о чем она говорит. Как будто тень накрыла его лицо, и Хантер тут же ушел в себя. Тот мужчина, которого она любила, исчез.
– Понятно.
– Мне так жаль. – Эбби была ненавистна мысль о том, что она причинила ему боль. – Я никогда… То есть я не могу… – Она замолчала, когда мимо них пробежали люди. – Я пообещала себе, что никогда больше не сделаю тех ошибок, которые совершила с Уорреном.
– Уоррен. Сколько можно! – Хантер запустил руку в свои волосы. – Сколько раз я уже напоминал тебе, что я не твой бывший?
– Я знаю. – Хотя он был в какой-то степени более опасным. – И именно поэтому было бы так легко сделать тебя центром моей вселенной.
– Не понимаю.
– Я потеряла себя с Уорреном. Я превратилась в слабовольную женщину и не узнавала сама себя. А все потому, что решила: это он – мой прекрасный принц. А он им не был. И когда я освободилась, то пообещала самой себе, что я никогда больше ни с кем не потеряю себя. Уж лучше я буду одна.
– Ясно. – Хантер уставился на землю и лишь через несколько долгих минут поднял глаза на Эбби.
Но за мгновение до того, как его взгляд стал жестким, она уловила слабость, мелькнувшую в глубине его удивительных глаз.
– Только один вопрос, – хрипло произнес он.
