Стивен протиснулся мимо нее и прогрохотал четыре пролета до своего этажа. Дверь была заперта. Он бешено заколотил по фанере, в груди у него все сжималось от паники.
– Нора? Нора, это я, ты там? Нора! Открой дверь…
Никакого ответа – только полоска мерцающего света из-под двери да рев звуковой дорожки к фильму. «В джазе только девушки» – узнал Стивен. Он повернулся и побежал вниз по ступенькам, постучал в дверь миссис Доллис и, пока ждал, качался с пятки на носок. Наконец она открыла дверь, и из ее квартиры мощно пахнуло уксусом и жареным луком.
– А теперь что?
– Мне нужен запасной ключ, миссис Доллис.
– Почему?
– Потому что моя подруга не открывает дверь.
– Почему?
– Я НЕ ЗНАЮ ПОЧЕМУ, ПОНИМАЕТЕ? ПОЭТОМУ МНЕ И НУЖЕН КЛЮЧ!
Миссис Доллис оскалилась:
– Не говорите со мной таким тоном, молодой человек.
– Конечно, простите, я очень извиняюсь, но мне и правда нужен запасной ключ, как можно скорее.
Миссис Доллис нахмурилась и наконец попятилась в свою квартиру за ключом, оставив Стивена мерить шагами коридор, сходя с ума, прокручивая ужасные параноидальные фантазии о том, что он может обнаружить в квартире. Куча образов из кино скакала в его голове.
Панорама на камин, где лежит записка, предельно крупный план на пустую бутылочку из-под таблеток, выкатывающуюся из руки на пол…
Он выхватил ключ у миссис Доллис, развернулся и поскакал вверх по лестнице, через три ступеньки, сунул ключ в замок и вошел.
Нора, свернувшись калачиком, лежала в своем черном платье на диване, в мерцающем сером свете от большой кинокартинки на стене: «В джазе только девушки», сцена на яхте между Кертисом и Монро. Нора, наверное, могла и просто спать, если бы не тот факт, что она лежала на телевизионном пульте – звук был настолько оглушителен, что тряслись колонки, но она не двигалась. Стивен мягко приподнял Норину голову, чтобы достать пульт, и отключил звук, потом встал перед ней на колени, тут же ощутив в ее дыхании запах виски и заметив торчащую из-под дивана пустую бутылку и остатки двух изорванных сигарет на кофейном столике.
– О боже, боже, боже, боже мой! Нора, ты меня слышишь? Нора, проснись…
Он придвинул лицо еще ближе и ощутил на щеке ее горячее кисловатое дыхание. Макияж размазался вокруг глаз, будто синяки, от нее пахло потом, выпивкой и старыми духами.
– Нора, ты меня слышишь? Если слышишь, открой глаза.
– Кто это? – пробормотала она, еле разлепляя губы. – Это Джош?
– Нет, Стивен. Это я, Стивен.
– Приве-е-ет, Стивен. Что ты здесь делаешь?
– Я здесь живу, Нора. Помнишь? Ты как? Как ты себя чувствуешь?
– Я? Лучше нек’да. Су-у-упе-е-ер. Эй, а Джоши с тобой?
– Нет.
– А где тогда Джоши?
– Не знаю, Нора.
– Он с ней?
– Нет, не с ней.
– Он здесь?
– Нет, его здесь нет.
– ПРЕКРАСНО! ПРЕКРА-А-А-АСНО-О-О! Я никогда, никогда больше не хочу его видеть – этого подлого, лживого, ублюдочного красавчика…
– Нора…
– …этого предателя, симпатягу-сукина-сына…
– …ты можешь сесть, как думаешь, Нора?
Она улыбнулась и закатила глаза:
– Ой, вря-а-ад ли.
– Но может, попытаешься?
– Нет!
– Я правда думаю, что ты должна…
– Нет!
– Пожалуйста?
– Пр’сто даймепспа-а-ать, а? Я хочу заснуть обратно, пожалуйста… – И снова Стивен увидел, как ее глаза закрылись, и почувствовал, что ее тело виснет мертвым грузом на руках.
– Нора, послушай меня, ты что-нибудь принимала? Ты должна сказать мне: ты принимала какие-нибудь пилюли, какие-нибудь лекарства?
– Зачем?
– Просто скажи мне, Нора.
– Я не знаю. Только обычное…
– Что обычное? Нора? Нора? Алло? Нора!
Она опять отключилась. Стивен опустил ее обратно на диван, оглядел комнату в поисках ее сумочки и вывернул содержимое на пол: пачки липких влажных салфеток, тюбики помады, тампоны, щипчики, зубная щетка, штопор, остатки туалетной бумаги, коктейльный бумажный зонтик, огромная связка ключей, крошечный швейцарский ножик, коричневая пластиковая бутылочка с пилюлями – там осталось три штуки на дне. «Диазепам, – гласила выцветшая этикетка. – Не смешивать с алкоголем». Он зажал бутылочку в руке, добрел обратно и встал на колени перед Норой. Ни по какой другой причине, только потому что видел это в кино, он осторожно приподнял ей веко – радужка была на месте, она подрагивала, но выглядела вполне нормальной, а зрачки были расширены, но он не знал, хорошо это или плохо. Большую часть навыков первой помощи Стивен приобрел во время съемок в «Отделении скорой помощи», но он смутно подозревал, что тут ему попался один из тех сценариев, где необходимо бить по лицу. Он мягко положил руку ей на щеку, как будто прицеливаясь, поднял руку, опять придвинул, еще и наконец резко опустил.
– Оййй! Какого хрена?.. – завопила Нора и крепко врезала ему по уху.
– Оййй! – отозвался Стивен.
– Эй, ты же это начал, грязный ублюдок, – простонала она и попыталась ударить его еще раз.
По счастью, второй удар оказался неудачным и только мазнул его по макушке. Он схватил Нору за запястья и почувствовал, как энергия вытекает из ее тела: она упала обратно и закрыла глаза.
– Нора, мне нужно кое-что узнать.
– Что еще?
– Эти пилюли, диазепам – сколько ты приняла?
– Какого черта ты… О, дошло, ты думаешь, я пытаюсь себя угробить, да? Из-за разбитого сердца и старины Джоши…
– Мне просто нужно знать.
– Что там сказано на бутылке, доктор Стив?
– Принимать по одной за полчаса до сна.
– Вот, столько я и приняла.
– Только одну?
– Одну, может, две.
– Может, больше двух?
– Я не помню! – Она подтащила подушку и закрыла ею лицо. – Теперь, ради всего святого, Стивен, просто иди спать и дай поспать мне.
Он отобрал у нее подушку:
– Тебе нельзя спать, пока нельзя. Давай я сделаю тебе кофе.
– Я не хочу кофе.
– Но ты выдула целую бутылку вискаря, Нора.
– И что-о-о? Я умею обращаться с выпивкой, в отличие от некоторых, кого я могу назвать.
– По крайней мере, сядь и немного поговори со мной. – Он уселся на диван, обхватил Нору за талию и привел в вертикальное положение. – Или можно посмотреть кино. – И он повернул ее голову к экрану, где как раз целовались Монро и Кертис. – Мне кажется, Кертиса сильно недооценивают как комика.
