– Откуда мне это знать? – спросила она спокойно. Ее паника улеглась, и тошнота прошла.
– Но ты же невеста.
– Если дело с самого начала было карточным домиком, почему меня должно это интересовать?
– Это дело? – словно эхо, отозвалась Саманта, явно пораженная этим вопросом.
– Совершенно верно.
– Ты имеешь в виду предложение тебе?
– Я имею в виду все в целом.
– Не понимаю.
Как же приятно Зое было хоть однажды щелкнуть Саманту по носу!
– Не было никакого бойфренда, ни граппы, ни ночи на лыжном курорте, – выпалила она. – Я все это выдумала.
После этих откровений на секунду повисла тишина.
– А как же Дан?
– Я познакомилась с ним за полчаса до вас и попросила мне помочь.
Только что растерявшаяся Саманта быстро пришла в себя.
– Ха, я все поняла! – довольно воскликнула она. – Поняла, что тебе никогда не окрутить такого парня.
– Сомневаюсь, что это хоть кому-то под силу. – Зоя не обратила внимания на шпильку в ее адрес и вместо этого подумала, как его встревожило, когда она сказала о шести месяцах их знакомства.
– Ты всегда была такая… свободолюбивая и любила покомандовать.
Саманта произнесла это нарочито пренебрежительным тоном, словно говоря о двух самых худших человеческих качествах на свете, и Зоя снова непроизвольно поежилась, придя наконец к выводу, что надо самой отвечать за свои действия и быть хозяйкой своей судьбы.
– Я и сейчас такая.
– И мужчинам на шею никогда не вешалась, не так ли?
– Нет, конечно, сама прекрасно знаешь, не так ли, Саманта?
Вечер и выпускной бал, когда Зоя набралась смелости пригласить юношу из соседней деревни, в которой жили ее родители, оставили тяжелые воспоминания. Вчера она так волновалась, что не подумала о возможных последствиях. А если бы подумала, то была бы готова к подколкам Саманты, вытащила его танцевать на середину зала через час и с ним поцеловалась, но тогда она ничего не соображала.
– О, конечно, – усмехнулась Саманта. – И сейчас не очень по этому поводу переживаешь, да?
– Не сильнее, чем ты, если бы Дан не отреагировал на твой флирт вчера вечером.
Саманта на секунду замешкалась, но тут же нашла что ответить:
– А ты знаешь, что он – один из самых перспективных женихов Лондона?
– Не знала, но теперь понимаю почему.
– Он – номер два в списке Татлера.
– Только номер два? – усмехнулась Зоя. – А кто же номер один?
– Из королевской семьи.
– Да, как же иначе.
– И что бы он в тебе нашел?
– И правда нечего, – согласилась она, хотя находила в себе кое-что достойное, не так ли? Иначе почему он поцеловал ее словно последний раз в жизни, почему его сердце так стучало, руки дрожали, а тело напряглось?
– Не самое радостное занятие – выдумывать себе бойфренда, не так ли?
– Довольно грустное. – Она старалась отвлечься от воспоминаний о мужской привлекательности Дана и направить свою логику на телефонный разговор. – И мне претит.
– Так зачем же ты все это устроила?
– Одному Богу известно. – Она могла бы сказать правду о своих мотивах прошедшим вечером, но все это уже стало историей, и делать небезопасные признания такой женщине означало разбередить старые раны.
– Решила произвести на нас впечатление? – усмехнулась Саманта.
– Вполне возможно. И кажется, небезуспешно. То есть вы поразились.
– Едва ли, – фыркнула Саманта.
– В любом случае теперь это уже не имеет значения. И твое мнение обо мне совершенно меня не интересует. Как и то, что ты скажешь. Все кончено.
С этими словами она нажала отбой, почувствовала большое облегчение и снова ощутила себя веселой и озорной девчонкой.
Почти час Зоя ощущала гордость и восторг оттого, что сумела дать отпор неприятной женщине и с ней распрощаться.
Она перестала комплексовать и ерзала в своем кресле, жалея, что рядом нет Лили, чтобы они вместе отпраздновали ее вновь обретенную свободу. Ей вдруг расхотелось судорожно искать новых клиентов и унижаться перед ними. На волне охватившей ее эйфории она быстро нашла ошибки в вычислениях и отправила несколько деловых имейлов, что обычно делала ее обходительная сестра.
Но потом она снова стала прокручивать в голове телефонный разговор с Самантой, обратившей внимание на ее неумение привязать к себе мужчину. Вольно или невольно, Саманта нащупала ее больное место – и не только потому, что вызвала в памяти неприятный эпизод ее юности, когда ей было восемнадцать лет.
Как ни печально, Саманта в чем-то была права. Зоя действительно потеряла надежду привязать к себе мужчину. Ни один ее роман не продолжался больше трех месяцев, и это совсем не то, о чем тридцатидвухлетней женщине стоит писать родным домой.
В последний раз это произошло месяцем раньше, когда ее бросил Майк и их шестинедельный роман ушел в прошлое. Можно было только гадать, почему у нее не опустились руки и она что-то пыталась предпринять, когда постоянно терпела неудачи. Наверное, ее природный оптимизм питал надежду, что на этот раз все будет хорошо. Что этому мужчине хватит силы духа, чтобы вынести ее эксцентричность и импульсивность, и он найдет ее достаточно привлекательной и интересной, чтобы быть с ней рядом.
Майк, конечно, такими качествами не обладал, да и вообще оказался вертопрахом.
Уставшая от неудач, Зоя попыталась завязать виртуальное знакомство и старалась забыть прошлые унизительные фиаско, но Майк упорно не выходил у нее из головы.
Перед тем как развести руками и объявить о их расставании, Майк назвал ее компьютерным трудоголиком, зануднее и скучнее перезревшего аппендикса, и вполне естественно, что, когда дела вроде бы пошли на лад, а потом все рухнуло, это причинило ей боль.
Хуже того, когда она передала его слова Лили, сестра осторожно заметила, что Майк в чем-то, самую малость, был прав, и ей следует почаще бывать в компании. После этого совета Зоя совсем пала духом.
Лили еще посетовала, что у нее нет хобби, чем вызвала лишь саркастический смех. Хобби? А где она возьмет время на хобби? Статистический анализ – вот ее хобби. Только слепой не увидит, как она увлечена своим делом.
Все же Майк был прав лишь на самую малость, и вполне с ним согласиться нельзя. Она напомнила себе, что поскольку в их компании уже есть одна сумасшедшая и креативная личность, хотя и не в ладах с цифрами, – сестра Лили, постольку ей надлежит демонстрировать высокий профессионализм. Утешив себя этой мыслью, она перестала заниматься самокопанием, выразительно пожала плечами и попыталась заняться работой.
