– Как ни странно, он совсем не такой.
Она вспомнила, как он несколько недель назад сыграл роль ее бойфренда, а потом старательно прививал ей веру в себя.
– Звучит так, словно ему нелишне поработать над своими навыками межличностного общения.
– С навыками межличностного общения у него все в порядке.
– Ну, не тебе об этом судить, – лукаво заметила Лили.
– Эй! – От негодования Зоя моментально забыла о своем отчаянии.
– Что «эй»? Ты сама признавалась, что считаешь себя странноватой и социально неадаптированной.
– Я бы предпочла слово «чудачка».
Дан назвал ее так однажды вечером, когда она рассказывала ему о своей любви к цифрам, и ей показалось, что это звучит неплохо.
– Наверное, так. А как насчет социально неадаптированной? Для этого выражения у тебя нет эвфемизма? Мне-то кажется, что выражение «социально неадаптированная» как раз и есть эвфемизм для тех историй, в которые ты иногда попадаешь.
– Вот как? Ну, спасибо тебе.
– Пожалуйста. Но почему ты за него держишься, когда он ведет себя так по-свински?
Зоя вздохнула:
– Сама не знаю. Но он не однозначно плохой. Просто его немного заносит.
– Опять эвфемизм, – саркастически заметила Лили.
Может, и так.
– Я тебе не говорила, что он предложил мне заключить соглашение о конфиденциальности?
У Лили челюсть отвисла и округлились глаза.
– Да? Правда? – Она нахмурилась. – Боже, кем он, черт возьми, себя считает?
– Публичным человеком, которому уже крепко досталось.
– Сколько вы встречаетесь?
– Около месяца.
– И за это время он не узнал тебя как следует?
– Надеюсь, что узнал. – Зоя чуть улыбнулась при воспоминании об их долгих неспешных беседах.
– И он решил с тобой порвать?
– Я его об этом не спрашивала.
– А надо было спросить, – взорвалась Лили.
Возмущение сестры завораживало, и Зоя поймала себя на мысли, почему он все-таки не предложил ей забыть об их размолвке.
– Все это так непросто, – вздохнула она.
– Это всегда непросто. Мое мнение, что, может, сейчас у тебя неплохой выход из положения. – Лили повернулась, чтобы взять зазвонивший мобильник. – Без Дана тебе будет только лучше.
Хм-м, может, она и права, подумала Зоя, стараясь мыслить логически, что у нее не получалось последние несколько недель. Они не влюбились друг в друга без ума, ничего подобного. Просто всполохи плотской страсти, а если даже при замечательном сексе Дан все время ждал от нее какой-то гадости – нужен ли он ей такой? Нет, не нужен.
– Смотри на него как на средство для улучшения твоего самочувствия и расширения кругозора, – посоветовала Лили, прежде чем ответить на звонок.
– Ты права. Так и буду действовать. – В конечном счете. Надо только успокоиться, а потом можно будет снова заняться виртуальными знакомствами. Наверняка не так уж трудно найти великолепный секс и великолепного мужчину. – Что такое? – встрепенулась Зоя и оторвалась от размышлений о великолепном сексе. Очень уж странное выражение приняло лицо Лили.
– Твое средство для улучшения самочувствия.
Несмотря на все перипетии последних двенадцати часов, у Зои екнуло сердце.
– Что с ним?
– Он здесь.
У нее мгновенно пересохло во рту.
– Здесь?
– Внизу. Наверное, хочет тебя увидеть.
– Зачем?
– Ну откуда я знаю?
– А ему известно, что я здесь?
– Да, но я могла бы от него отделаться – сказать, что ты ушла по делам или еще куда-то.
Подавив желание согласиться на предложение сестры, Зоя вспомнила, что решила больше не избегать конфликтов, и стиснула зубы.
– Нет, все в порядке. В любом случае мне надо кое-что с ним выяснить.
Лили усмехнулась и развела руками:
– Валяй, сестричка.
Дану не пришлось долго переминаться с ноги на ногу, через минуту двери лифта открылись, и вышла Зоя.
Он наблюдал, как она красивой, решительной походкой приближалась к нему, с холодным и гордым выражением лица, улыбаясь одними глазами. Ему показалось, что она вот-вот протянет ему ладонь для рукопожатия.
По ее виду нельзя было ничего сказать о беспокойном вечере накануне. Словно это не она кляла себя последними словами за свой импульсивный поступок. Она выглядела великолепно и, что неудивительно, загадочно, как сфинкс.
– Дан, – ледяным тоном промолвила она, а ее голос эхом отдавался в стенах холла, и ее каблучки цокнули о мраморный пол, когда она остановилась.
– Зоя, – ответил он, напоминая себе, зачем сюда пришел и почему не вправе тотчас же заключить ее в объятия и покрыть поцелуями.
– Не думала, что еще раз тебя увижу.
– Не могу тебя в этом обвинить.
– Чего ты хочешь?
– Не очень-то вежливо звучит.
– Мне сейчас не до вежливости.
Если совсем честно, он не мог обвинить ее за это и раньше. В действительности только он сам был виноват в произошедшем за последнюю неделю.
– Думаю, у тебя есть для этого основания.
– И мне сейчас безумно некогда. – Она выразительно посмотрела на часы.
– Я не отниму у тебя много времени.
Она скрестила руки на груди и подняла брови:
– Ну?
– Хочу извиниться перед тобой за вчерашний вечер.
– Приятно слышать. – Зоя пожала плечами так, словно ей дела не было до его извинений.
Дан на секунду с ужасом подумал, что навсегда ее потерял.
Он откашлялся, чтобы снять напряжение.
– Эта история с тестом на беременность немного выбила меня из колеи.
– Немного?
Он провел рукой по волосам. Он ожидал более неприятного разговора и поэтому держал себя в руках.
– Ладно, сильно.
– Ты и сейчас выбит из колеи?
– Нет. Но очень сожалею, что свалил на тебя свои проблемы. Это было нечестно.
Она кивнула:
– Разумеется. Очень уж ты впечатлительный.
– Очень.
– Слушай, Дан, я могу понять, что угроза беременности вызывает у тебя воспоминания о чем-то давно забытом, и что смена часовых поясов на тебя подействовала, и что ты такой ранимый, пугливый, и что угодно еще. Однако, поверь, далеко не все женщины такие, какими тебе кажутся.
