— Что ещё? — недовольно буркнула она.
— Не вовремя?
— Перезвоню через полчаса.
И снова тишина на линии.
«Хорошо у тебя сегодня идут дела, Джон», — сказал он себе, поднося бутылку ко рту.
Кларк дожидалась, когда Дэвид Гэлвин вернётся из туалета. Они сидели в баре в Новом городе — её выбор, её территория. Поначалу разговор шёл мирно: Гэлвин пытался объясниться и надеялся получить прощение. Но потом он не выдержал и спросил: а в чём, собственно, он провинился. «Ведь это не я настучал в „Жалобы“!» И тут же начались препирательства, правда голоса ни один из них не повышал: в Новом городе это не принято.
В сердцах отодвинув от себя стол так, что столешница упёрлась ей в подреберье, Гэлвин отлучился отдать дань природе. Или собраться с мыслями. Пока он отсутствовал, Кларк мысленно вернулась к недавнему совещанию в Бьют-хаусе на Шарлот-сквер.
[22]
Присутствовали только Ник Ральф, она сама, премьер-министр и один из его специальных советников. Премьер попросил сообщить ему о последних результатах расследования, хотя информирован он был, судя по всему, не хуже следствия. Он потребовал быстрых и решительных действий. На нём был галстук с узором из флажков с андреевским крестом.
[23]
Он не предложил им ни кофе, ни чая. Каждые тридцать секунд входил какой-нибудь клерк, передавал ему бумагу, и премьер пробегал её глазами. Иногда он кивал, иногда быстро складывал бумажку и засовывал себе в карман. Нелегко управлять страной и одновременно пытаться строить её будущее, которое не по душе более чем половине населения.
— Быстрые и решительные, — повторил премьер. — Покажем всем, на что способна шотландская полиция теперь, когда введена новая модель управления.
— Ещё только вводится, — поправил его Ральф, за что удостоился недовольного взгляда премьера…
Кларк увидела возвращающегося Гэлвина. Он потирал руки, словно заверяя присутствующих, что не забыл их помыть. Подошёл к столику, остановился и укоризненно покачал головой — дескать, он очень разочарован в Шивон. После чего вышел из бара, ни разу не обернувшись.
— Вонючка, — вполголоса сказала Кларк.
Она отхлебнула вина и позвонила Ребусу.
— Извини, — проговорила она.
— Что-то случилось? Расскажешь?
— Определённо нет.
— Ты, кажется, в пабе.
— Ты проницателен, как всегда.
— Одна?
— Вот уже тридцать секунд. — Она вздохнула и потёрла лоб. — Так ты что хотел, Джон?
— Видел Оуэна Трейнора по телевизору — хорошая работа. Молодцы, что вытащили его в участок.
— Только разозлили его, и всё.
— Очень хорошо. Если злится, значит не контролирует себя.
— Вытянуть из него ничего не удалось. А что у тебя?
— Билли Сондерс сделал ноги.
— Занятно.
— Фокс считает, что, возможно, Стефан Гилмур ссудил ему деньжат, чтобы не путался под ногами.
— И?..
— Стефан это отрицает.
— А как у тебя с Малькольмом — не передрались ещё?
— Да нет, вроде уживаемся. — Ребус помолчал. — Подбросить тебе ещё одну интересную тему?
— Давай, если очень хочется.
— Стефан Гилмур знал Пэта Маккаски. Хорошо знал.
— Понятно. — Теперь настала её очередь помолчать. — Ты же не хочешь сказать, что…
— Нет, конечно. Хотя это наводит на размышления. Я помню, что мы с самого начала исключили политический аспект, однако политики в Шотландии сейчас такое творят… Слишком много горячих голов, каждый носится со своими обидами и комплексами. И твой босс, как мне кажется, не исключает такой мотив…
— Я передам ему твоё мнение. — Она снова потёрла лоб.
— Ты точно не хочешь, чтобы я составил тебе компанию? Я мигом — одна нога здесь, другая там.
— Всё в порядке, Джон.
— Поцапалась с приятелем из прокуратуры?
— Я тебе сказала: у меня всё в порядке.
— Ну, если тебе понадобится дружеское плечо, чтобы на нём выпить…
Она отключила телефон, но на лице у неё появилась усталая улыбка. Вино она допила — один бокал, больше не хотелось, не то настроение. В таком состоянии лучше всего было бы отсидеться дома, благо она жила минутах в пятидесяти ходьбы от бара. Оплатив счёт, Шивон вышла на улицу. Воздух был морозный, на вечернем небе ни облачка. Ребус говорил ей, что, когда его одолевает бессонница, он садится в машину и едет по городу. Едет без всякой цели, просто чтобы куда-то ехать. Пожалуй, сейчас это бы ей подошло. Или лучше лежать пластом на диване и смотреть телевизор? Или читать книгу — когда она в последний раз открывала книгу? Но едва Кларк завернула за угол, как перед ней распахнулась дверца машины.
— Шивон?
Кларк вздрогнула, стрельнула глазами направо-налево. Излишняя осторожность никогда не помешает. Но она узнала голос и приблизилась к спортивному «альфа-ромео».
— Ты что здесь делаешь? — спросила она.
— Угадай.
Улыбка приветливая, но профессиональная. Лора Смит — маленькая, с короткими каштановыми волосами — была главным криминальным репортёром газеты «Скотсмен», а после недавних сокращений и единственным криминальным репортёром.
— Залезай, — сказала Смит.
Прежде чем Кларк успела возразить, журналистка первая нырнула в машину и захлопнула свою дверцу. Из динамиков доносилась музыка, но двигатель был выключен, и в салоне стало холодать.
— И давно ты здесь? — спросила Кларк, усевшись на пассажирское сиденье.
— С полчаса, наверно.
— Ты и полночи могла бы прождать.
— Ничего не поделаешь — такая работа.
— Я понятия не имела, что у тебя есть мой адрес.
Смит выразительно приподняла бровь, и Кларк поняла, что сморозила глупость. Смит работала криминальным репортёром — уж такой-то пустяк ей выяснить ничего не стоило.
— Ты хочешь спросить у меня про дело Маккаски, — предположила Кларк.
— В полицию вызывали Оуэна Трейнора.
— Какая наблюдательность!
— Он человек с прошлым.
— Вот уж точно. — Кларк следила за Смит, которая барабанила пальцами по рулевому колесу в такт музыке. Мелодия незнакомая, что-то в стиле диско, если такое ещё существует.
— И у него есть дочь, Джессика, — продолжила Смит. — Несколько дней назад Джессика разбила свой «гольф». Ни с того ни с сего потеряла управление на ровном участке дороги.
