— То есть кровь могла попасть с одной вещи на другую?
— Было такое опасение.
— Частая ошибка.
Фокс наблюдал за Каттлом, который просматривал бумаги, включая и фотографии убитого — как на месте преступления, так и на столе в прозекторской.
— Мерчанта убили в проулке за пабом, где он выпивал. За час или два до этого он поругался с Билли Сондерсом, после чего Сондерс покинул паб. Его задержали на улице в полумиле от места преступления. Он был пьян и забрызган кровью. Он сказал, что споткнулся о тело, упал на него и в ужасе бежал. По его словам, он и понятия не имел, что это Дуглас Мерчант.
— Мм, — прогнусавил Каттл. Ему удалось придать этому звуку весьма скептическое звучание. — У покойного были ободраны костяшки пальцев и разбита губа, что свидетельствовало о драке. Кроме того, на теле остались синяки, которые могли появиться вследствие ударов, нанесённых противником. Тогда анализ ДНК ещё не умели проводить так, как это делают сегодня, — мы не могли сравнить образцы кожи под ногтями у обоих фигурантов…
— Но вы тем не менее уверены в том, что это сделал Билли Сондерс?
— Мм, — снова прогнусавил Каттл.
— Как и в том, что полицейские Саммерхолла помогли развалить обвинение?
— Тут я воздержусь от комментариев.
Ребус откашлялся.
— Когда инспектор Фокс спросил, сделал ли это Сондерс, в вашем голосе не прозвучало абсолютной уверенности. Если я не ослышался.
— В этой версии была определённая достоверность. Все уцепились за очевидный вывод: двое выпили, поругались, к тому же Мерчант спал с женой Сондерса… — Каттл пожал плечами и чуть плотнее завернулся в плед. — На куске арматуры, который подобрали на месте убийства, отпечатков пальцев обнаружено не было.
— Говорят, их кто-то стёр, — сказал Фокс.
— Но это не доказано — большая часть того, о чём мы здесь говорим, так и останется в области предположений.
— Если не Билли Сондерс, то кто? — спросил Фокс.
— Это вопрос к полиции, если только…
Фокс подался к старику:
— Если только это не дело рук самой полиции, вы хотите сказать?
— Это объясняло бы необходимость фальсифицировать улики. А совесть, вероятно, не позволяла отправить в тюрьму невиновного человека за преступление…
Фокс выхватил бумаги из рук Каттла.
— Почему же этих соображений нет здесь, в документах?
— Потому что эти бумаги писал не я, — спокойно ответил Каттл.
— Но вы говорили с профессором Доннером? Говорили ему о ваших сомнениях?
— Возможно.
— И он предпочёл их проигнорировать?
Каттл снова пожал плечами:
— У нас в то время была сумасшедшая нагрузка — столько пьянчуг погибало, страшно вспомнить. В морге мы работали без помощников — я сейчас уже не помню, по каким причинам. То ли забастовки, то ли больничные. А морг вскоре закрыли. В стенах оказался асбест… — Его глаза помутнели на секунду. Потом он моргнул и посмотрел на Ребуса. — Вы не знаете, профессор Гейтс ещё жив?
Ребус удивился:
— Вы же были на его похоронах несколько лет назад, я вас там видел.
— Не помню. Странно, обычно я хорошо помню всё, что было давно, а вот что подавали вчера на обед — не помню, хоть убей.
— Я должен задать вам, профессор, довольно неприятный вопрос. — Фокс соединил ладони. — Кто-нибудь из саммерхоллской полиции пытался оказывать на вас давление?
— Давление?
— Не просил вас изменить что-нибудь в отчёте или дать свидетельские показания в пользу защиты, а не обвинения?
— Ничего подобного не было. — Каттл решительно покачал головой. — Никогда.
Фокс гнул своё, но Каттл только качал головой — Ребус даже начал опасаться, не свернёт ли он себе шею.
— Всё в порядке? — В сад вышла санитарка. Солнце клонилось к закату, небо темнело. — Может быть, лучше вернуться в дом?
— Да, — сказал профессор. Фокс и санитарка помогли ему подняться на ноги. — Да, я уже и сам чувствую — все кости ноют.
— Ничего, чашечка чая вернёт вам бодрость. Скоро по телевизору начнётся игра, «Бессмыслица» Вы ведь её любите?
— Правда?
— Вот сейчас и выясним…
Ребус и Фокс остались у скамьи.
— Ну, удовлетворены? — спросил Ребус.
Фокс запихивал бумажки назад в папку.
— Вы же слышали, что он сказал: возможно, Сондерс тут вообще ни при чём.
— Вы это серьёзно?
Фокс посмотрел на Ребуса.
— Вы же хотели понять, почему Гилмур приложил столько усилий, чтобы вытащить своего информатора. Эта гипотеза ничуть не хуже других.
— Зачем Гилмуру убивать Мерчанта? Кому ещё, кроме Билли Сондерса, могло понадобиться убивать Мерчанта?
— Вы правы, — может, это был не Стефан Гилмур. Кто-то близкий к нему.
Ребус закатил глаза.
— Вы хоть понимаете, какие глупости вы говорите?
— Я понимаю, почему вам хочется так думать. Ведь если Гилмур кого-то покрывал, то это ставит под подозрение всех святых… включая и вас, Джон.
Ребус выкинул руку, чтобы схватить Фокса за грудки, но у того была хорошая реакция. Он успел оттолкнуть руку Ребуса. Он расставил ноги пошире, приподнялся на цыпочках и спросил:
— Вы хорошо рассчитали свои силы? Вы всё-таки на двадцать лет старше меня и теперь уже вряд ли смогли бы подняться по Шотландским ступеням
[32]
… разве что наверху вас ждал бы стаканчик виски.
— А вы, как я полагаю, на пике формы?
— Необязательно, Джон. Мне достаточно быть чуточку резвее вас…
Ребус задумался над этими словами, потом выдавил улыбку.
— Ладно, так и быть, Крутой Парень,
[33]
— сказал он. — Вольно…
— Согласитесь, что на моём месте вы бы тоже рассматривали эту гипотезу.
— Вот только я никогда бы не оказался на вашем месте.
Фокс прищурился.
— Почему?
Ребус всмотрелся в туфли Фокса.
— Не нравятся мне ваши туфли. Коричневые, — сообщил он. — Этому меня научил дядюшка Фрэнк…
— Не носить коричневых туфель?
— Не носить коричневых туфель, — подтвердил Ребус.
