– Ох, Верка… – вздохнул Влад. – Давай об этих великих идеях поговорим потом, после свадьбы и нашей поездки на острова. Потом, хорошо?
– Угу, – кивнула девушка и скользнула взглядом по раскрытой книге. – Здорово ты тогда придумал – переселить душу колдуна не в мерзкую старуху, а в ее кота.
– А что оставалось делать? Не мог допустить такого кошмара – душа колдуна, подселенная к сумасшедшей старухе. Животину только жалко, – усмехнулся Влад. – Никак котяра не угомонится. Опять про этого Мефистофеля в газете написали.
– Я читала, – улыбнулась Вера и кивнула в сторону книги: – Нашел что-то интересное?
– Да вот, читаю ритуал, как сделать так, чтобы жена «понесла».
– Жена – чего? – не поняла Вера, и Влад рассмеялся:
– Забеременела.
– И?
– Зачитываю: «Берете щепоть сушеных мышиных хвостов, толчете в порошок в ступе. Добавляете вываренные…»
– Перестань! – поморщилась Вера.
– А этот отвар жене еще и выпить предлагается! – дочитал про себя уже «рецепт» Влад и поднял на девушку смеющиеся глаза: – Есть способ куда проще и натуральней!
С этими словами он подхватил Веру на руки и понес ее в спальню.
* * *
– Слушай, опять тут про этого кота написали! – воскликнула Ирина, пробегая взглядом заметку. – Бешеный какой-то! Точно, бешеный, а отловить его никто не может. Такой быстрый.
– И что он опять вытворил? – подсела к напарнице за стол Алевтина.
– Прыгнул на витрину мясной лавки и разбил стекло. Представляешь, какая силища у кота должна быть? Стащил кусок мяса и был таков. Потом, уже часом позже, кто-то из свидетелей видел, как черный кот катается на крыше автобуса и громко на всю улицу орет.
– От страха?
– Свидетель говорит, что ему показалось, будто от удовольствия. Кот… словно смеялся, – пересказала прочитанное Ирочка.
– О господи! Прямо кот Бегемот какой-то, такой же черный и хулиган.
– Бегемот? Почему – бегемот?
– Так звали кота из «Мастера и Маргариты», Ириша! – с досадой воскликнула Алевтина.
– Это Чехов написал?
– Ты еще скажи – Пушкин! Темная ты башка. Видно сразу, что читаешь мало, только «Космополитены» да местные газеты. О чем с тобой говорить…
– О чем, о чем… – проворчала Ирина и обратилась к вылизывающему на столе лапу Гавриле: – Что, красавец, украли у тебя славу? Ты теперь не знаменитый кот, а самый что ни на есть обыкновенный.
– И слава тебе господи… – тихо добавила Алевтина. – Пусть уж у нас простые коты живут, без славы, чем вон такие, как этот Мефистофель, – кивнула она на газету. – Будто бес в него вселился.
– Говорят, что он бывший кот Варенниковой. Мадам уже восемь месяцев как нет, умерла от сердечного приступа, когда нашего доктора Савельева арестовали. А кот как сбежал, так до сих пор по улицам и шляется, и хулиганит.
– Мадам с закидонами была, и кот не лучше.
– Вот это сюрприз был так сюрприз, что наш доктор Савельев в чем-то темном оказался замешан, – вздохнула Ирочка.
– Да что уж об этом говорить! – махнула рукой с досадой Алевтина. – Он никогда мне не нравился, страшный и неприятный. Зато новый доктор какой душка! И знаешь, Ириш, мне кажется, что ты ему нравишься!
– Дамы, чайком не угостите? – спросил в приоткрывшуюся вдруг дверь молодой симпатичный человек в белом халате.
– А вы что же, Виталий Сергеевич, еще домой не ушли? – зарделась от смущения Ирочка и проворно принялась готовить чай.
– Да решил отдежурить ночь. Семенова вчера на сердце жаловалась. Вот… Думаю, как бы ей плохо не стало.
Он отвернулся к крану вымыть руки, и Алевтина в этот момент подтолкнула красную от удовольствия Ирочку в бок:
– Что я тебе говорила? Из-за тебя остался! Семенова уже третий час как рулады на весь коридор выдает, какое там сердце! Ну, Ирка, не теряйся!
Девушка с радостной улыбкой кивнула и, когда доктор повернулся, указала ему на тарелку с домашним печеньем:
– Виталий Сергеевич, а попробуйте печенье! Я его сама испекла.
– Тогда оно должно быть невероятно вкусным, если его испекли вы.
