— Ой, какая прелесть, — к нему подошла одна из Древних, на несколько рангов ниже его. Кто — то из молодых, да ранних. Хаос прошелся оценивающим взглядом по довольно — таки женственной фигуре, мысленно поморщившись. Никакой силы, нулевое влияние генома на потомков, зато амбиций…
Впрочем, последнее как раз и не удивляло.
— Вы о ком, дорогая? — вежливо улыбнувшись, стихий приготовился к выслушиванию комплиментов в собственный адрес, уже приготовив перед мысленным взором операционный стол и наточив скальпель. Только препарирование надоедливых мелких божков и богинь помогало выдержать такие собрания и не устроить что — нибудь в стиле «Это я все сделал?! Да быть того не может, клевета!»
— Ваше животное. Такой милый зверек…
«Милый» зверек приоткрыл один глаз и широко зевнул, демонстрируя набор мелких, острых как бритва зубов, недвусмысленно намекая, что готов пустить их в дело при необходимости. Покушаться на целостность шкурки Шуршика мог только его владелец, ну или близкие родственники. Смотря какое у шуршуна будет настроение.
— Ой, какая прелесть! — с еще большим восторгом и придыханием заявила девица, все же решив, что станет первой, кто не пострадает от ревностного отношения фамильяра к себе и хозяину.
Блажен, кто верует.
Крик переполошил все честное собрание, однако заметив причину и определив источник диких воплей, Древние вернулись к неспешному обсуждению своих дел, игнорируя жалобные взгляды девочки.
— Шуршик, — укоризненно протянул Хаос, стараясь не расхохотаться.
Любимец повернулся вокруг свои оси и поставив лапки на грудь мужчины, преданно заглянул к нему в глаза. У самого же Шуршика они были золотисто — зеленого цвета.
— Ня? — мурлыкнул шуршун, потершись мордочкой о подбородок владельца. — Няяя?
— Ня, — машинально откликнулся стихий, запуская пальцы в длинную шерстку и поглаживая нежившегося под его прикосновениями зверька. — И в кого ты такая вредность…
Хитро прищурившись, Шуршик загадочно промолчал, снова свернувшись в клубок на его коленях и игнорируя все еще прыгавшую вокруг их кресла девицу, трясшую пострадавшей конечностью.
— Оно меня укусило! — наконец, остановившись перед стихием, возмущенно пропыхтела девушка, сунув ему под нос покрасневший и начавший опухать палец.
— «Оно» сейчас еще и за что — нибудь другое укусит, — спокойно откликнулся Хаос, невольно сжав пальцы и не давая возможности Шуршику поквитаться с настырной приставалой. Шуршун едва слышно зарычал, вздыбив шерстку на загривке и вдоль всего позвоночника.
Посверлив парочку злым взглядом минуты три, девчонка презрительно фыркнула и удалилась. Любимец щелкнул зубами, демонстрируя весьма недвусмысленные намерения в отношении определенной части тела нахалки. Заметив это, Хаос снова начал поглаживать чувствительные местечки за ушами любимца, спускаясь ниже, к основаниям тонких крыльев, сейчас спрятанных в специальных кожистых складках вдоль позвоночника. Мужчина не сомневался, что его фамильяр уже обдумывает планы мести в отношении возмутительницы спокойствия, шуршуны были разумны и обладали достаточно развитыми умственными способностями, не говоря уж о природной вредности и мстительности. Как это у него получилось, Хаос сам не особо понимал, но результат ему определенно нравился.
Он уже успел снова заскучать и начать подстраивать мелкие пакости в духе малолетнего шалопая, когда резко потемнело и подул холодный, северный ветер. Вместе с этим раздался зловещий гогот, пробирающий до костей. Яркая алая вспышка и посреди зала стоит миниатюрная девица, с ирокезом, ядовито — розового цвета, проколотыми ушами с несколькими кольцами в них, ярким макияжем и с минимумом одежды на тонком, худеньком тельце. Сегодня Судьба решила довести до инфаркта самую слабонервную часть собравшихся, тех, кто никогда не видел и не знает, что за зверь такой — Судьба.
— Трепещите, смертные, — громовой голос прокатился по залу. — Ибо сюда явился тот, кто вправе карать вас или миловать!
— Опять, — устало вздохнув, Хаос потер переносицу. Склонность к эпатажу за его «маман» водилась всегда. Она упивалась тем впечатлением, которое производила своими выходками и откровенно издевалась над окружающими. Хотя, когда надо было, Судьба становилась серьезной и совершенно адекватной, словно снимала надоевшую за века маску вечной ненормальной.
Древние молча слушали пропитанную пафосом и самовосхвалением речь женщины. Однако, никак не реагировали, лишь периодически кто — то издавал сдавленный смешок. Складывалось впечатление, что они ждут, кто же остановит этот поток словоизлияний. И какое — то шестое чувство подсказывало стихию, кто этот смертник…
— Кхм, — прокашлявшись, Хемль опередил открывшего, было, рот мужчину, приоткрыл глаза и смерил вновь прибывшую коллегу хмурым взглядом. — Фати, милочка, хватит распаляться. Мы ждали только тебя, что бы начать собрание. Ты не считаешь, что это перебор?
— Не даешь мне повеселиться, Хемль, — скривившись, она щелкнула пальцами. Ее внешность мгновенно изменилась. Теперь это была пожилая женщина, лет пятидесяти с короткими седыми волосами, взлохмаченными и стоящими едва ли не дыбом в разные стороны. Облегающие тонкие брючки, высокие сапоги на шнуровке и рубашка с корсетом. Неспешно пройдя к свободному креслу, она устроилась в нем, закинула ногу на ногу и вопросительно изогнула бровь. — Ну? Кому так не терпелось нас всех увидеть?
— Мама, вы как всегда изысканно вежливы, — усмехнулся Хаос, пересадив своего любимца с колен на плечи. Недовольно заворчав, Шуршик обвил его шею хвостом, едва не задушив в порыве благодарности за потревоженный сон. Чуть оттянув хвост любимца, стихий продолжил, улыбаясь как можно более безмятежно. — Неужели нужен повод, что бы повидаться с родственниками? Право, мы так редко видимся…
— Еще скажи, что ты по нам соскучился, братик, — усмехнулась Нихт, покачивая ножкой бокала, зажатым в пальцах.
— А что если и так? — он иронично выгнул брови. — Может я ночами не спал, все думал, когда же мы снова встретимся? Может, меня тоска заела и захотелось устроить небольшой чисто родственный сабантуй без повода?
— Я даже где — то верю, — хохотнула Лай, прикрыв рот в изящном жесте, Откинув волосы назад, она мило улыбнулась, кокетливо стрельнув глазками. — Неужели ты и правда по нам скучал, а, Хаос?
— Конечно… — Хаос выдержал драматичную паузу, прежде чем закончить, с нахальной улыбкой на лице. — Нет. Я? По вам? Скучал? Если только мне вдруг стало не хватать чужой самовлюбленности, надменности и прочего, чем вы так богаты, дорогие мои родственнички. Что — то пока не припомню за собой такого.
— Приятно знать, что ты о нас столь высокого мнения, — Ёфи, более известная как Мать Земля, улыбнулась, приняв от своего спутника бокал с вином. Благодарно кивнув ему головой, она снова посмотрела на Хаоса. — Поверь, мы все это очень ценим. Но все же было бы неплохо услышать причину для такого срочного собрания. Не думаю, что основным было желание сделать пакость, заставив всех преодолеть довольно большое расстояние и потратить на это немало сил.
