Поль Пуаре (1879–1944) — французский модельер, влиятельнейшая фигура в мире моды первой четверти XX века. В 1905 году он предложил рубашечный покрой женского платья без корсета
Бальные платья часто украшали шлейфом. Этот элемент был обязателен для платья девушки, которую представляли ко двору перед началом ее первого бального сезона. Такой чести удостаивались не все дебютантки, лишь дочери из самых знатных и уважаемых семей.
Юбки приобрели S-образную форму. В 1911 году, когда в моду вошли узкие юбки, женщин буквально стреноживали, как лошадей, связывая их щиколотки кусками полотна, скрепленного с помощью булавок и пуговиц, чтобы сделать их шаги короче, а походку плавно-ковыляющей.
С тех пор, как в 1913 году Поль Пуаре предложил коллекцию, навеянную японскими мотивами, тема волшебного Востока все время возвращалась в моду — то экстравагантным покроем, то нежным рисунком, напоминающим традиционную японскую роспись тушью по мокрому шелку, то находящимися на грани приличия шароварами, то свободным силуэтом осенних пальто. В границы «волшебного Востока» входила и Россия, например, в 1911 году Пуаре предложил европейским модницам роскошный паланкин с русским узором. В моде снова была «женщина-цветок», одетая в тонкие переливчатые ткани, невинная одалиска, обещающая мужчине все, но не дающая ничего, пока он не предложит ей руку, сердце и состояние.
Бальные платья шили из шелковых тканей — крепдешина, шифона, тафты. Для пожилых и не танцующих дам — из бархата. Отделка была богатой, включала в себя кружева, блестки, вышивку и должна была усиливать общую сказочную атмосферу.
Модный показ Поля Пуаре
Еще одной французской волшебницей, околдовавшей англичанок и наносившей страшный урон кошелькам их отцов и мужей, была Мадлен Вионне. Происходящая из очень бедной семьи и похоронившая мечту стать скульптором, Мадлен рано начала шить, сначала для дам в ее родном городке Альбервилле в Альпах, затем перебралась в Париж, а в 22 года уехала в Лондон, где стала работать в мастерской «Кэти О’Рэйли», которая копировала модные модели одежды из Франции. Вернувшись в Париж, она в 1900 году устроилась на работу в Дом моды сестер Калло. Одно время она работала закройщицей у знаменитого модельера Жака Дусе, с котором также сотрудничал юный Поль Пуаре. Но очень скоро Мадлен пошла своим путем. Вместо пышных платьев на корсетах и кринолинах она стала создавать легкие воздушные одежды, почти не стесняющие движений. Кроме того, Мадлен старалась использовать как можно меньше украшений, считая, что одежда должна подчеркивать красоту женщины, а не женщина — демонстрировать богатство своего отца или мужа. Лучшим украшением женщины, по мнению Мадлен, являлось здоровое и сильное тело, не стянутое корсетом, зато хорошо знакомое с гимнастикой. В 1912 году она открыла собственный модный Дом Madeleine Vionnet на парижской улице Риволи. После Первой мировой войны Мадлен предложила женщинам легкие облегающие платья косого кроя (когда ткань раскраивалась под углом к нитям основы и утка), которые идеально следовали за каждым движением своей владелицы, ни в чем ей не противореча. Мадлен говорила: «Когда женщина улыбается, платье должно улыбаться вместе с ней». Это были платья, отвечавшие запросам нового времени и новых энергичных женщин.
После окончания Первой мировой войны женщинам открылось широкое поле общественной деятельности. В ответ на их новые потребности появились удобные элегантные деловые костюмы с юбкой немного ниже колен, а также костюмы для путешествий, для которых самым ходовым материалом был твид. В таком костюме леди Эдит, например, могла отправиться в редакцию газеты, чтобы обсудить с редактором темы ее следующих статей.
Мадлен Вионне за работой. Вторая половина 1930-х
Женщины стали серьезно относиться к физическим упражнениям, укрепляющим здоровье, и, в частности, произвели полную ревизию купальных костюмов. Купальный костюм викторианской эпохи — это тяжелое, громоздкое платье, которое, будучи намоченным, могло достигать веса в 14 кг и тщательно скрывало все части тела, которые могли породить у мужчин нескромные фантазии. При этом, чтобы почувствовать себя в безопасности от мужских взглядов, женщины обычно купались отдельно. Женщины XX века руководствовались очень английским девизом «Пусть будет стыдно тому, кто подумает об этом дурно», и надевали легкие рубашки и шаровары насыщенных ярких цветов, а самые смелые пробовали модели, которые облегали тело, закрывая его лишь от нижней трети бедер до шеи и плеч.
Так мужчины неожиданно обнаружили, что перед ними совсем новые женщины, требующие не столько почитания и преклонения, сколько уважения и признания равенства.
В 2011-м году телесериал «Аббатство Даунтон» получил целых шесть премий «Эмми», в том числе и приз за лучшие костюмы
Первый лакей Томас Барроу — Роб Джеймс-Колльер
Роб Джеймс-Колльер родился в Манчестере в 1976 году. Изучал бизнес в университете Хаддерсфилда и маркетинг в Манчестерском институте науки и технологий. Начал играть в кино с 2006 года. В 2007–2009 гг. пробовал себя в модельном бизнесе. В 2010 году получил место лакея в «Аббатстве Даунтон».
Характер Томаса напоминает Ричарда III из шекспировской драмы (в настоящее время многие историки полагают, что реальный Ричард III не был горбуном и не совершал большей части преступлений, которые ему приписывают). Как и шекспировский Ричард, Томас наделен от природы неким качеством, которое вызывает у окружающих неприязнь и мешает наладить близкие отношения с людьми. Ричард — горбун, Томас — гомосексуален. В начале XX века гомосексуальность считалась чем-то средним между болезнью и душевным изъяном, порождением распутства и слабоволия. Нельзя забывать, что Библия прямо называла такие отношения грехом и мерзостью в глазах Бога. Набожные протестанты считали, что гомосексуал может отказаться от своих пагубных привычек, если проявит немного больше силы воли и веры, и единственное, что удерживает его на стезе порока, — это глубокая внутренняя испорченность. «Томас — грешник», — без обиняков объясняет миссис Патмор юной Дэйзи.
Роб Джеймс-Колльер — исполнитель роли первого лакея Томаса Барроу. «Я парень из рабочего класса. Мой отец был компьютерным техником, а мама работала в отделе контроля качества, но они хотели, чтобы я получил достойное образование. И вот, мне двадцать пять, и я вдруг заявляю, что „хочу попробовать стать актером“, я с тем же успехом мог бы сказать, что решил стать футболистом Премьер-лиги, шансы у меня были те же…» (Роб Джеймс-Колльер)
