Андрей сосредоточенно всматривался в дома по обе стороны дороги. Вот сруб. Или не сруб, или это хлипкий дом из СИП-панелей? Вот – каменный. Или нет? Окна сильно большие, не пойдет.
Дорога все тянулась, а ничего стоящего не попадалось. Андрей следил за маршрутом по карте, но вскоре потерялся, потому что указателей больше не было, как и пометок на бумаге. Повернули направо, двинулись на юг. Все так же вдоль дороги тянулись дома, а за ними темнел лес. Зато далеко впереди обозначилось светлое пятно – то ли лес там вырубили, то ли он вообще закончился, а на карте этого не отметили.
Оказывается, за небольшим поворотом было очищенное от леса поле, которое дорога делила на две части. Большое возделанное поле с лопатой, брошенной на грядке картошки. Метрах в ста от поля светлел бетонный забор, над которым золотилась маковка храма и виднелись шиферные крыши.
– Это то, о чем я думаю? – Макс улыбнулся от уха до уха.
– Кажется, я прочел твои мысли: это монастырь! Даже если – просто храм с жилищами для… эээ… сотрудников, то это именно то что нужно.
Проехали забор, остановились. Ворота были с восточной стороны – кричаще-зеленые, без каких-либо вывесок.
– Побудьте пока здесь, – проговорил Андрей Тане.
Макс вскинул руку, останавливая его:
– И ты подожди, сейчас, изучу карту, посмотрю, есть ли поблизости вода, и тогда решим, стоит ли вылезать.
Андрей перегнулся через водительское сиденье, чтобы тоже видеть карту. Макс заметил это и ткнул пальцем в середину зеленого прямоугольника, изрезанного дорогами:
– Мы здесь. Хорошее место. Ни озерца, ни ручейка. Спешиваемся. – Он обернулся: – Таня, тебе лучше побыть в бэтээре.
– Осторожнее там, – проговорила она обеспокоенно.
Мишка, сидящий рядом с Таней, вздохнул и положил голову ей на плечо. Светка из-под лавки так и не вылезла.
Снаружи одуряюще пахло хвоей. Андрей уже и забыл, что бывают приятные запахи. БТР остановился на пару метров дальше забора, на разбитой асфальтовой дороге. «Бардак», кативший следом, припарковался на обочине.
– Остаемся? – спросил Валера, спрыгивая на землю, и зашагал вдоль забора, толкнул ворота ногой – они со скрежетом приоткрылись.
Валера с автоматом в руках побежал за ним. Максу и Андрею опасность угрожала меньше, чем идущим впереди, и можно было как следует все рассмотреть.
К храму, расположенному напротив ворот, вела асфальтовая дорожка, пересекая широкий квадратный двор. К стенам забора справа и слева жались двухэтажные строения, три с одной стороны, три – с другой, в каждом по четыре окна, одна дверь, плоская забетонированная крыша, причем в некоторых местах эти здания заменяли забор, он словно продолжался из них.
Влад и Валера замерли у ворот и вертели головами. Андрей и Макс едва переступили порог.
– Тюрьму напоминает, – заметил Влад. – Но решеток на окнах нет, только одно здание, вон, с решетками. На склады тоже не похоже.
– Что решеток нет – плохо, – сказал Макс, боком прошел между Владом и Валерой и направился к небольшому храму, даже, скорее, часовне. – Хотя… все равно пришлось бы делать стальные ставни.
Андрей подумал, что странные жилища напоминают ДОТы, но промолчал. Шагнул к ближайшему, потрогал дверь – не китайская жестянка, от души сделано, из толстого металла. А вот со ставнями придется повозиться. Потянул ручку на себя – заперто.
– Андрей, иди сюда! – крикнул Макс. – Смотри, храм не достроен, тут сбоку – инструменты всякие, кирпичи… А вообще, странно, что ни трупов, ни крови, ни мутантов.
Влад опустил автомат и закурил, сутулясь и закрывая огонь от ветра. Валера потянулся. Макс шагнул на порог, потянул дверь на себя, но она не поддалась, словно кто-то заперся в церкви. Андрей на всякий случай взял выход под прицел. Макс постучал кулаком:
– Эй, есть там кто? Мы выжившие, не военные, и не навредим вам. Откройте! – Он приник ухом к двери, приложил палец к губам. – С нами женщины и дети, нам негде ночевать.
– Во имя Господа Бога! – прокричал Влад менторским тоном, выпустил изо рта облачко дыма.
– Обманщики, прости, господи! – проговорила женщина из-за двери. – Нет с вами женщин! Уходите восвояси.
Макс хищно улыбнулся, облизнул пересохшие губы:
– Тут может быть опасно, вот они и сидят в машинах. Если вы нам не верите, я могу их привести. Бог свидетель…
– Не поминай всуе! – сказала женщина уже спокойнее.
Клацнула щеколда, и на пороге возникла черная туча. Эта монашка была такой объемной, что занимала весь проход. Жировая прослойка разглаживала морщины на ее лице, и трудно было сказать, сколько лет женщине: двадцать пять или пятьдесят пять. Осенив себя крестным знамением, она спустилась с порога, приложила руку к пышной груди:
– Сестра Валентина, обитательница дома Господня. – Она с недоверием покосилась на Макса, почуяв в нем главного. – Если Господь защитил меня от живых мертвецов, от людей тем более защитит.
– Пойду приведу Таню и детей, – сказал Андрей и убежал, не выпуская автомата из рук, похлопал по броне бэтээра, внимательно вглядываясь в кусты шиповника у обочины: – Таня, выходи, чисто!
Клацнул откинутый люк, слез сначала Мишка, потом – Таня. Испуганно вытянула шею, мальчик тоже старался держаться поближе к вооруженному мужчине.
– Светка вылезать не хочет, – пожаловался он.
Андрей пообещал:
– Я ее потом достану, идем, надо где-то ночевать, ведь уже темнеет.
Сестра Валентина дождалась Таню с Мишкой и только тогда отступила в сторону, освобождая проход:
– В храм идите. В храм они войти не могут.
Макс остановился у порога, перекрестился и спросил, чуть повернув голову:
– Почему же?
– Господь хранит, – ответила монахиня с готовностью, перекрестилась трижды и поклонилась.
Хотелось сказать правду, что не живые мертвецы нападают на людей, а мутанты, которых изуродовал вирус, и всех ждет такая же участь, не Господь хранит церковь, а арочные окошки слишком узкие, потому твари попросту не могут пролезть внутрь. Но Андрей промолчал, конечно же, тоже осенил себя крестным знамением – в знак уважения к Валентине.
Представившись по очереди Валентине, гости невольно столпились в середине храма, где пахло ладаном и дымом. Недалеко от входа наблюдались матрасы, сложенные неопрятной кучей и накрытые тряпьем, и остатки трапезы. Монахиня закрыла дверь на засов. Молчание нарушил Влад:
– Извините, матушка, эээ… Сестра Валентина, а где мы находимся? – Он обвел помещение стволом автомата. – В смысле, что за строения там, на улице?
Монахиня вскинула тонкую черную бровь:
– Там были жилища послушниц. Они не вернулись с поля, я одна тут осталась, а потом пришли они… Мертвецы… Упыряки. Собаку, Барбоса нашего, съели. – Она приложила руки к щекам. – Прямо на цепи загрызли. Он так кричал, ой! Так кричал, а я тут помочь ничем не могу… И остальных послушниц съели, наверное. Бедные сестры!
