Книга Путь к порогу, страница 56. Автор книги Роман Злотников, Антон Корнилов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Путь к порогу»

Cтраница 56

— Мне здесь не нравится, — прошептал Кай, уже давно пожалевший о том, что они не остановились на ночлег в деревенском доме.

— Мне тоже, — ответил Трури.

Их обогнал Рах. Он поравнялся с Гербом, и Кай услышал, как он вполголоса сказал старику:

— Пятеро…

— Да, — ответил старик. — Почти от самых ворот ведут.

— Позволь мне?

— Конечно. Только надолго не задерживайся. Нам необходимо выспаться, а завтра рано утром ты с Крисом мне понадобишься.

— Я постараюсь поскорее…

Рах остановил коня, спешился и хлопнул своего скакуна по крупу, отдав ему резкое гортанное приказание. Низкорослый жеребец покорно потрусил в конце процессии. А болотник неслышно исчез в темноте.

Не успел Кай спросить Трури, что все это значит, как юноша заговорил сам:

— Еще немного осталось. Здесь неподалеку трактир «Сисястая корова». Веселое заведение. Днем и ночью там не смолкает музыка. Тамошний хозяин, чтобы развеселить посетителей, помнится, ел глиняные кружки. Штуки три мог зараз слопать.

— Как это? — удивился мальчик. — Кружки…

— В этом городе и не такое можно увидеть.

— Давно ты здесь был?

— Очень давно, — ответил Трури. — Я здесь родился. А потом меня нашел Герб.

Это известие почему-то очень поразило Кая. Родился — здесь?! Трури, ясноглазый юноша с чистым лицом, вовсе не был похож на обитателей здешних трущоб.

— Я был совсем малышом, — продолжал Трури. — И почти не помню того, как мои родители предложили Гербу купить меня.

— И он купил?

— Торговля людьми противоречит законам Гаэлона, — ответил юноша и усмехнулся. — Я достался Гербу даром.

«А что было потом?» — хотел спросить Кай, но не успел.

Всадники въехали в темную улочку, такую узкую, что на ней с трудом могли разминуться двое прохожих. Тут их нагнал Pax, быстро и бесшумно вскочив в седло своего жеребца.

И тотчас дорогу болотникам преградила какая-то темная фигура, почти неотделимая от ночной смрадной темени города. Герб остановил коня.

— Добрые господа… — развязно проговорил человек. Луна, вышедшая из-за туч, осветила его капюшон, полностью скрывающий лицо, и невероятно изорванный плащ. — Добрые господа, не подадите ли монетку старому больному человеку?..

* * *

Красавчик Гиза был веселым человеком и, как полагается всем веселым людям, очень любил хорошую шутку. Первую свою шутку он отмочил в шестилетнем возрасте: набил папаше в трубку вместо табака семян разрыв-травы. Папаша, раскурив трубку, остался не только без трубки, но и без носа и двух пальцев на правой руке.

Выдран за это малолетний Гиза был нещадно — так, что и через три года при воспоминании о том дне сильно зудели у пацана места, по которым прошелся папашин кожаный ремень. Поэтому, сыграв с соседом очередную свою шутку (на этот раз совершенно невинную: подумаешь, всего-то повесил у него над крыльцом его же собственную кошку), девятилетний Гиза призадумался. Сосед, хромоногий скорняк, как ему было прекрасно известно, чувством юмора не обладал. Зато обладал увесистой суковатой палкой, с которой не расставался ни на улице, ни дома. Автора уморительной хохмы вычислять никто не будет, так как все обитатели безымянной улочки беднейшей части Гарлакса, где и проживал веселый малыш, были в курсе его увлечений. А отведать суковатой палки, которая, должно быть, бьет покрепче отцовского ремня, у Гизы никакого желания не было.

Немного покумекав, он поджег соседский дом, и поджег основательно — с четырех углов, напихав в щели побольше сухой соломы. Дело было ветреной летней ночью, и результат этой забавы превзошел все ожидания. Выгорела дотла половина улицы, в том числе и родительский дом Красавчика Гизы.

Осиротевший пацан прошатался день по городу и, даже не успев как следует проголодаться, был подобран у трактира «Сисястая корова» сердобольной вдовой богатого торговца тканями. Бездетная вдовушка, умилившись конфетно-красивым белокурым отроком, сама привела его за руку в свой дом, откуда ее три месяца спустя вынесли ногами вперед, а проломленной головой, соответственно, назад.

Обыскивая дом, городские стражники и соседи-доброхоты не обнаружили ни золота, ни драгоценных камней, до которых покойная вдова была большая охотница, а лишь забившегося в угол заплаканного мальчишку, который, всхлипывая, и поведал им душераздирающую историю о страшных дядях с во-от такенными ножами и дубинками, насмерть уходивших его добрую покровительницу и только чудом не заметивших его самого. Надо ли говорить, что пригретый кем-то из соседей пацан бесследно исчез на следующий же день.

После этого случая шумный Гарлакс очень долго ничего не слышал о Гизе. Только через шесть лет вынырнул пятнадцатилетний юноша на глаза людские, появившись в чистеньком и тихом трактире центральной части города. Гиза стал еще красивее, ибо к природной привлекательности добавилось еще и очарование мужественности. Где он был все эти годы и чем занимался, никто никогда не узнал (говорили, впрочем, что он находился на содержании у какой-то престарелой графини), но сразу было видно, что времени даром Красавчик не терял.

Гиза был хорошо одет, сдержан в манерах и галантен в обращении с прекрасным полом. Никакого труда ему не стоило, поговорив четверть часа, загадочно поулыбавшись и похлопав длинными и пышными ресницами, так расположить к себе собеседницу, что она уже готова была считать его сказочным принцем-инкогнито, дарованным самой судьбой в качестве компенсации былых сердечных неурядиц.

Как известно, богачи — люди, невоздержанные в своих пристрастиях, особенно в таком городе, как Гарлакс. В трактирах и харчевнях только и разговоров, что такой-то, обожравшись разносолами, отдал концы, такой-то упился вусмерть, а такой-то, играя в кости, так разволновался, что его прямо за столом хватил удар.

Богачи помирают, а жены их, как существа более благоразумные, живут дольше. Ну если, конечно, не встретят на своем пути юного, прекрасного и такого пылкого незнакомца — тогда женское благоразумие тает стремительно, как сосулька на ярком весеннем солнце. И в темных и смрадных трущобах Гарлакса, где Гиза сбывал награбленное, самые авторитетные воры и убийцы из Ночного Братства признали прекрасноликого юношу своим братом по ремеслу и, как водится, дали ему второе имя — Красавчик.

Три года Гиза кочевал из одного дома в другой, купаясь в неистовых волнах женской отцветающей страсти, пока какая-то из его многочисленных возлюбленных почему-то не почила с миром, отведав вина с ядовитым порошком, а выжила в доме городского лекаря. Эта особа, будучи по натуре бойкой и решительной, отомстила предателю с истинно женским коварством. Раздобыв магическое зелье, способное самого ослепительного красавца превратить в жабоподобного урода, она подстерегла Гизу да и запустила в него глиняным пузырьком. Но Гиза успел увернуться, и пузырек разбился не об его лоб, как хотела того мстительница, а о локоть, и всего только несколько капель жуткого зелья попало на лицо. Правда, и такого количества хватило на то, чтобы отнять у Гизы самое сокрушительное его оружие — красоту. После того страшного случая левая половина лица Гизы представляла собой отвратительную черно-зеленую пупырчатую маску, левый, ослепший, глаз недвижно торчал багровым наростом, а левая рука, скрючившись, превратилась в подобие лягушачьей лапы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация