За стенами замка благоухал цветущий сад. Пышные кусты роз и рододендронов источали нежные ароматы, журчали многочисленные ручейки и фонтаны, возле которых в тени прятались лилии и ирисы. В тени раскидистых деревьев стояли скамьи с разбросанными по ним шелковыми подушками. Откуда-то из кустов лились звуки нежной, завораживающей музыки.
Это зрелище так поразило молодого путника, что он не сразу обратил внимание на вооруженного коротким десантным автоматом мужчину, который в упор разглядывал его.
– Кто ты такой? – насмешливо спросил тот, наконец прервав затянувшееся молчание. – Из какой овчарни пришел ты сюда?
Молодой крестьянин побагровел от гнева и потянулся к широкому поясу, за который был заткнут короткий кривой нож.
Однако страж ворот молниеносным ударом выбил из его руки оружие, легко переступил обутыми в крепкие ботинки ногами и повторил свой вопрос.
– Я Исмаил, сын Али ибн Айюба из деревни Кем-Ганим, – повторил путник свое представление. – Я пришел сюда, чтобы стать солдатом Великого Безумца!
– Посмотрим, годишься ли ты в солдаты нашего господина, – с сомнением в голосе проговорил часовой. – Пока ты годишься разве что в дворники… – И он демонстративно подобрал с земли выбитый у крестьянина нож.
– Я не был готов… – виновато проговорил смущенный парень. – Я не ждал…
– Настоящий солдат всегда должен быть готов! Настоящий мужчина всегда должен ждать! – наставительно проговорил часовой и повернулся, сделав путнику знак следовать за собой.
Молодой крестьянин пошел за ним, но не удержался и бросил еще один взгляд на цветущий сад, раскинувшийся за стенами замка. И тут он заметил, что среди деревьев и кустов прячутся не только цветущие ирисы и лилии. За розовыми кустами промелькнул изящный девичий силуэт, из-за цветника выглянуло румяное личико. С журчанием фонтанов и ручейков смешался хрустальный девичий смех.
Гурии! Райские гурии!
Недаром пастухи на дальних пастбищах передавали слухи об этом удивительном замке! Недаром многие молодые парни из горных селений уходили к Великому Безумцу! Двоюродный брат Исмаила, Джафар, тоже ушел сюда два года назад. Здесь действительно рай, самый настоящий рай на земле!
Правда, никто из тех, что ушли в воинство Аль Джохара, не возвратился в родные места. И от Джафара с тех пор, как он покинул родную деревню, не было никаких известий. Но кто же по своей воле возвратится из райского сада?
Исмаил, сын Али ибн Айюба, приосанился, гордо вскинул голову, и ему показалось, что одна из райских гурий проводила его долгим, внимательным взглядом.
Правда, в этом взгляде светилось не восхищение, а скорее сочувствие…
Оба молодых человека вошли под своды галереи, опоясывающей двор замка с заключенным в нем садом. Стражник толкнул массивную дверь, и они оказались в длинном сводчатом коридоре.
Слева от них в большом зале несколько молодых крестьян, разбившись на пары, отрабатывали приемы рукопашного боя. Исмаил немного задержался, наблюдая за ними. Ловкие движения, крепкие мышцы борцов вызвали у него невольное восхищение.
– Я тоже буду заниматься такой борьбой? – спросил он у своего проводника.
– Будешь, будешь, – отмахнулся тот. – Все будешь! А придет твой час – предстанешь перед Всевышним! Никто из нас не уйдет от того, что предначертано судьбой!
Он окинул нескладную фигуру молодого крестьянина насмешливым взглядом и добавил:
– Но сначала ты будешь прислуживать старшим братьям. Ты знаешь, что прежде чем повелевать, настоящий мужчина должен научиться повиноваться, и повиноваться беспрекословно!
Проводник остановился перед низкой дверью, толкнул ее и показал Исмаилу маленькую темную комнатку, напоминающую монастырскую келью:
– Здесь будет твое жилище, пока ты не войдешь в число посвященных и не поселишься с остальными учениками каида в Зале занятий. Можешь совершить омовение после дороги, в углу стоит кувшин. И переоденься, там лежит чистая джебира для тебя, твоя одежда годится только для того, чтобы пасти баранов. Через полчаса я приду за тобой, будь готов! Ты не забыл еще, что настоящий солдат, настоящий мужчина, всегда должен быть готов, ибо он не знает, в какую минуту окликнет его судьба?
Исмаил вспыхнул, но сдержался и послушно опустил глаза.
– Как тебя зовут? – спросил он, прежде чем войти в комнату.
– Называй меня пока хабир, проводник, потому что я буду твоим проводником в начале предстоящего тебе пути. Без опытного хабира нельзя найти дорогу в незнакомом месте, особенно если с обеих сторон от дороги завывают злобные демоны. Позже ты узнаешь мое настоящее имя, и тебе самому со временем дадут новое имя, взамен прежнего, под которым ты пас баранов у себя в деревне. Каид, учитель, даст его тебе, когда увидит, что ты созрел для второго рождения!
Исмаил почтительно поклонился, и дверь захлопнулась за хабиром.
В ту же секунду молодой крестьянин бросился к кувшину, припал к нему и долго пил. Тяжелая дорога в горах изнурила его, он испытывал невыносимую усталость, голод, но больше всего мучила его жажда, а жители горной крепости, кажется, не спешили исполнить священный долг гостеприимства. Однако Исмаил вспомнил наставления своего дяди Хасана и не показал своей слабости.
Напившись из кувшина для омовений, он почувствовал себя лучше, умылся оставшейся водой и переоделся в чистую джебиру. Все его тело просило отдыха, но он помнил строгие слова хабира: настоящий солдат всегда должен быть готов. Поэтому он не лег на прохладный глинобитный пол, а только присел на корточки и стал ждать.
Долго ждать ему не пришлось: дверь с тоскливым скрипом распахнулась, но вместо молодого хабира на пороге кельи появился толстый мужчина лет пятидесяти.
– Ты – новый ученик? – спросил толстяк с любопытством. – Мне говорили про тебя. Откуда ты родом?
– Я Исмаил, сын Али ибн Айюба из деревни Кем-Ганим, племянник старого Хасана.
– Разорви меня шайтан на четыре части! – воскликнул толстяк, шлепнув себя по ляжкам. – Я знал твоего дядю Хасана. Достойный человек! А меня зовут Махди, я повар. Ты пойдешь со мной. Сегодня пришла кафила, караван… большая кафила! Ккаиду прибыл важный человек с далекого севера, и в его честь владыка замка устраивает диффу, торжественный обед. Ты будешь помогать мне и прислуживать за столом…
Исмаил почувствовал укол обиды: не для того он пришел в эту горную крепость, чтобы стать прислужником! Не для того, чтобы подносить каким-то чужестранцам еду и питье! Он хотел сделаться одним из воинов Великого Безумца!
Но тут же он вспомнил слова хабира: прежде чем повелевать, настоящий мужчина должен научиться беспрекословно повиноваться, и молча пошел вслед за толстяком Махди.
Они вошли в сводчатое помещение кухни с закопченными стенами и низким потолком. Двое смуглых подручных медленно вращали на вертеле над огнем тушу жирного барашка, глядя на нее с такой жадностью, что казалось, вот сейчас они набросятся на эту тушу и целиком съедят ее. Рядом в огромном котле готовился рис с шафраном, тушились овощи, кипело какое-то ароматное варево.
