И был уверен, что этого не могут сказать о себе жители Лютадели. Колоссы столпились у наружной стены, неустанно колотя по воротам на северной и восточной стороне. В самом городе поднимался дым.
– Наши разведчики говорят, твари прорвались сквозь четверо городских ворот, мой господин, – доложил лорд Джанарль. – Они сперва взяли восточные ворота и там встретили отчаянное сопротивление. Северо-восточные ворота пали следующими, потом северо-западные, но войска и там и там держатся. Главный прорыв случился на севере. Там, видимо, колоссы уже громят город, сжигают и грабят все подряд.
Страфф кивнул.
«Северные ворота, – подумал он. – Ближайшие к крепости Венчер».
– Мы атакуем, господин? – спросил Джанарль.
– Как давно пали северные ворота?
– Около часа назад, мой господин.
Страфф лениво покачал головой:
– Тогда подождем. Твари так старались, чтобы прорваться в город, – пусть хоть немного повеселятся перед тем, как мы их перебьем.
– Вы уверены, господин?
Страфф улыбнулся:
– Через несколько часов у них иссякнет жажда крови и они устанут после всех драк. Вот тогда и наступит наше время. Колоссы рассеются по всему городу и будут ослаблены. Мы с легкостью их перебьем.
* * *
Сэйзед схватил колосса за горло, отталкивая его рычащее, уродливое лицо. Кожа твари была натянута так сильно, что лопнула прямо посередине лица, открыв кровоточащие мышцы над зубами и вокруг ноздрей. Противник дышал сипло и яростно, с каждым выдохом разбрызгивая капли слюны и крови вокруг Сэйзеда.
«Еще силы!»
Террисиец зачерпнул из пьютерной метапамяти. Тело стало таким массивным, что Сэйзед подумал, не лопнет ли его собственная кожа. К счастью, металлические браслеты и кольца не замыкались с одной стороны и могли сгибаться. И все же собственные размеры страшили. Сэйзед бы не смог ходить и вообще передвигаться с подобным весом, но это не имело значения, потому что требовалось лишь немного усилить хватку: колосс уже прижал его к земле, придавил его руку лапой, а другая тянулась к мечу…
Пальцы Сэйзеда наконец-то обхватили толстую шею существа, которое пыталось рычать, но не могло вдохнуть и отчаянно заметалось. Сэйзед заставил себя встать и отшвырнуть тварь. Тело одиннадцати футов ростом показалось легким. Оно врезалось в атакующих колоссов и отбросило их назад.
Сэйзед стоял, тяжело дыша.
«Я слишком быстро использую силу», – подумал он, отпуская пьютерную память, и его тело уменьшилось в размере, словно винный бурдюк.
Нельзя так быстро расходовать свои резервы. Террисиец истратил уже почти половину силы, на сбор которой ушли десятилетия. Он еще не пользовался своими кольцами, но в каждом качества было всего на несколько минут. Их стоило отложить на крайний случай.
«Может, это он и есть», – с содроганием подумал Сэйзед.
Они все еще удерживали площадь Стальных ворот. Несмотря на то что колоссы сломали ворота, все сразу пройти через них не могли; самые крупные перепрыгивали прямо через стену.
Но маленький отряд Сэйзеда сдавливали со всех сторон. Тела лежали тут и там. Верующие скаа оттаскивали раненых в безопасное место. Сэйзед слышал их стоны где-то позади.
Тела колоссов тоже лежали на площади, и, несмотря на царившую вокруг резню, Сэйзед не удержался от чувства гордости: тварям пришлось немало заплатить за то, чтобы пройти через ворота. Взять Лютадель было нелегко. Совсем нелегко.
В какой-то момент даже стало казаться, что они отбили атаку колоссов. Впрочем, новая группа монстров наверняка собиралась за воротами.
«За воротами», – подумал Сэйзед, глядя в ту сторону.
Твари сумели открыть только правую створку. На площади лежали трупы – десятки, возможно, сотни трупов, – но колоссы оттаскивали те, что закрывали проход к воротам, расчищая себе дорогу во двор.
Возможно…
Времени на размышления не было. Вновь зачерпнув из пьютерной метапамяти столько силы, что хватило бы на пятерых, террисиец ринулся вперед. Подобрал труп маленького колосса и швырнул в сторону ворот. Твари снаружи шарахнулись от этого снаряда и, спотыкаясь о мертвые тела, отступили. Их там были сотни – тех, что ожидали возможности войти.
Поскальзываясь на мокрой от крови мостовой, Сэйзед схватил второй труп и бросил в том же направлении…
– Ко мне! – закричал террисиец, надеясь, что все еще остались способные услышать и ответить на призыв.
Отпихнув с дороги другой труп, Сэйзед привалился к открытой створке, почерпнул из железной метапамяти вес, который там хранился, и всей этой тяжестью надавил на ворота.
Колоссы напирали с другой стороны. Прижимая массивную створку и пытаясь ее закрыть, Сэйзед зачерпнул еще. Собственный вес тянул к земле, и только увеличившаяся сила помогала удерживать себя на ногах. Разозленные колоссы колотили в ворота, но террисиец не сдавался. Латунная метапамять позволяла не чувствовать холода, хотя пепел, снег и кровь смешались у его ног.
Люди кричали. Умирали. Кто-то привалился к воротам рядом, и Сэйзед позволил себе обернуться. Оставшиеся солдаты окружили ворота и сражались, защищая их от колоссов, прорвавшихся в город. Они бились храбро, спиной к воротам, которые удерживала только сила Сэйзеда.
Как же они сражались! Террисиец яростно кричал, ноги скользили, но он держал ворота, в то время как его солдаты убивали оставшихся во дворе колоссов. Потом несколько человек подбежали откуда-то сбоку, волоча длинный деревянный брус. Сэйзед понятия не имел, откуда они его взяли, – главное, что успели положить на место засова, запирающего ворота.
Железная метапамять опустела.
«Я должен был чаще сохранять ее все эти годы», – подумал Сэйзед, вздохнув в изнеможении и опускаясь на землю перед закрытыми воротами.
Казалось, что он скопил достаточно, пока не пришло время использовать запас для швыряния колоссов и всего прочего.
«Я всегда откладывал вес, когда нужно было сделать себя легче. Это казалось самым разумным способом использования железа».
Он отпустил пьютер и почувствовал, как тело уменьшается в размерах. К счастью, подобные перемены не растягивали кожу. Сэйзед стал таким, как всегда, и почувствовал ужасающую усталость и легкое недомогание. Колоссы продолжали колотить в ворота. Террисиец открыл усталые глаза. Он лежал, полуобнаженный, посреди снега и пепла. Солдаты почтительно стояли вокруг.
«Так мало…»
От четырех сотен осталось едва ли пять десятков. Площадь была красной, как если бы ее покрасили, от яркой крови колоссов, которая смешалась с темной кровью людей. Темно-синие трупы, целые и разрубленные на части, лежали вперемешку с теми бесформенными кусками, что оставались от людей после ударов чудовищных мечей колоссов.
