«И… там будет он? – подумал Эленд. – Источник Вознесения?»
Источник являлся категорией мифологической – поручители вспоминали о нем, когда проповедовали о деяниях Вседержителя. И все же… впрочем, разве не последовал он за Вин на север? Почему же засомневался теперь?
Возможно, потому, что наконец-то начал принимать происходящее. И оно беспокоило. Не потому, что Эленд боялся за свою жизнь, а потому, что внезапно перестал понимать мир. Армии он понимал, даже если не знал, как их победить. Но Источник – уже нечто божественное, за пределами научного и философского логического мышления?
Это пугало.
Они наконец-то дошли до противоположного края пещеры. Здесь располагался вход в еще одну, намного уступающую в размерах первым двум. Эленд сразу же решил, что она рукотворная. Или, по крайней мере, таковой казалась. Сталактиты, поддерживавшие низкий потолок, росли слишком симметрично и в то же время выглядели естественными: на них не замечалось следов обработки.
Воздух здесь оказался теплее, и, к счастью, они вышли из дыма. Слабый свет струился у противоположной стены, но Эленд пока ничего не мог рассмотреть. Но это точно не был свет факела – ровный, а не мерцающий и совсем другого цвета.
Обняв мужа одной рукой, Вин глядела в конец пещеры с внезапной озабоченностью.
– Что это за свет? – мрачнея, спросил Эленд.
– Бассейн, – едва слышно ответила Вин, ее глаза были намного острее. – Светящийся белый бассейн.
Эленд нахмурился. Вин явно пребывала в нерешительности.
– Что?
Она отодвинулась:
– Это Источник Вознесения. Я чувствую, как он бьется у меня в голове.
Ощущая нереальность происходящего, Эленд заставил себя улыбнуться:
– Так мы же за ним и пришли, разве нет?
– А если я не знаю, что делать? Если я возьму силу, но не буду знать, как ее использовать? Если я… стану такой же, как Вседержитель?
Эленд посмотрел на нее, и страх его немного ослаб. Он ее любил. Ситуация, в которой они оказались, не укладывалась в его логичную картину мира, но действия Вин редко поддавались логике. И Эленду тоже не требовалась логика, чтобы ей доверять.
Он взял лицо жены в ладони и повернул к себе:
– У тебя красивые глаза.
– Что…
– И, – продолжал Эленд, – отчасти их красота происходит из твоей искренности. Ты не станешь Вседержителем, Вин. Ты знаешь, что делать с этой силой. Я тебе верю.
Она робко улыбнулась, потом кивнула. Однако пока не пошла вглубь пещеры, а указала на что-то за спиной Эленда:
– Что это?
Эленд повернулся и увидел выступ. Он выдавался из скалы, прямо над входом, через который они прошли. Вин двинулась туда, и Эленд последовал за ней, обратив внимание на осколки, которые лежали внизу.
– Словно черепки от битой посуды, – заметил он.
Тут и там, особенно под выступом, лежали кусочки. Вин подняла один, но по нему ничего нельзя было определить. Она посмотрела на Эленда, который перебирал черепки.
– Погляди-ка, – сказал он, показывая ей кусочек, который не был расколот, как остальные, и по форме напоминал диск из обожженной глины с металлическим зернышком в центре.
– Атиум?
– Не тот цвет, – покачал головой Эленд.
– Тогда что же это?
– Возможно, мы найдем ответы там. – Он развернулся к свету, скрытому рядами колонн.
Вин кивнула, и они пошли вперед.
* * *
Марш тотчас же попытался толкнуть Сэйзеда, использовав его металлические наручи. Однако Сэйзед был к этому готов и зачерпнул из железного кольца-метапамяти. Тело сразу стало тяжелее, террисиец почувствовал, как его потянуло к земле, а собственные кулаки показались железными шарами на концах свинцовых рук.
Инквизитора с силой отбросило назад. Издав удивленный возглас, он вломился в дальнюю стену.
Тени танцевали вокруг, по мере того как угасала свеча. Зачерпнув зрение и отпустив железо, Сэйзед ринулся на сбитого с толку Марша. Впрочем, он уже пришел в себя и потянул со стены одну из незажженных ламп. Та шмыгнула по воздуху прямо Маршу в руки.
Сэйзед зачерпнул цинк. С металлами внутри, он чувствовал себя извращенным гибридом алломанта и ферухимика. Золото исцелило его внутренности, вернуло ему целостность, но кольца оставались под кожей. Что и сделал Вседержитель – сохранил метапамять внутри себя, пронзив свою плоть, чтобы ее сложнее было украсть.
Раньше это казалось Сэйзеду ужасным, теперь же он понял, что в таком поступке был смысл. Мысли ускорились, и он увидел траекторию полета лампы. Марш собирался использовать ее как оружие. Сэйзед зачерпнул силы из стали. Алломантия и ферухимия в одном различались коренным образом: алломанты брали силу из самих металлов, поэтому ее количество было ограниченным; ферухимия же позволяла откладывать некое качество многократно, чтобы потом потратить запасы, собранные за несколько месяцев, в течение нескольких минут.
В стали хранилась скорость тела. Сэйзед промчался по комнате, ветер свистел у него в ушах, когда он миновал открытый проем. Схватил летевшую лампу, зачерпнул полной мерой железа, многократно усилив собственный вес, и добавил пьютера, чтобы придать себе сокрушительную силу.
Инквизитор не успел отреагировать. Он тянул на себя лампу, которую Сэйзед держал в нечеловечески сильных и тяжелых руках. И опять Марша отбросила в сторону собственная же алломантическая отдача. Он пролетел через комнату, прямо на Сэйзеда.
Террисиец развернулся и изо всей силы ударил лампой по лицу инквизитора. Металл согнулся в руке – Марша отшвырнуло назад. Он ударился о мраморную стену, оросив ее веером кровавых капель: один из штырей сдвинулся и раздробил кость вокруг глазницы.
Вернув вес к норме, террисиец прыгнул, вновь воздев свое импровизированное оружие. Однако Марш выставил вперед руку и толкнул. Сэйзед проехал по полу несколько футов спиной вперед, пока не сумел снова зачерпнуть вес из стальной метапамяти.
Инквизитор охнул, когда отдача вдавила его в стену, но все-таки удержал Сэйзеда на расстоянии. Тот пытался приблизиться, но алломантический толчок Марша вместе с собственным громоздким тяжелым телом затрудняли задачу. Об противника на миг застыли в меркнувшем свете, отталкивая друг друга. Инкрустации на стенах комнаты поблескивали, неподвижные фрески наблюдали за происходящим, в стороне зиял проход к Источнику.
– Почему, Марш? – прошептал Сэйзед.
– Я не знаю, – прорычал тот.
Террисиец отпустил железную метапамять и взамен зачерпнул скорости из стали. Бросил лампу, нырнул в сторону, двигаясь быстрее, чем Марш мог уследить. Лампа полетела назад, но упала на пол, когда инквизитор перестал толкать и прыгнул, явно пытаясь уйти из ловушки возле стены.
