Стопки росли по мере того, как Вин находила в дневнике все новые и новые идеи, которые ей хотелось выделить и запомнить. Какими были пророчества о Герое Веков? Каким образом автор дневника знал, куда ему идти, и что он намеревался делать, добравшись до места назначения?
В конце концов Вин, лежавшая посреди беспорядочных, наползающих друг на друга бумажных стопок, была вынуждена признать неприятный факт: придется начать делать заметки.
Вздохнув, она поднялась, осторожно переступая через бумажные завалы, пересекла комнату и добралась до письменного стола. Вин никогда раньше его не использовала – более того, не раз жаловалась Эленду: ну зачем ей письменный стол?
Так Вин думала раньше. Теперь же выбрала перо, достала маленький пузырек чернил, невольно вспомнив дни, когда Рин учил ее писать. Быстро устав от корявого почерка сестры, он начал жаловаться на дороговизну чернил и бумаги. Читать ее Рин научил, чтобы Вин могла расшифровывать контракты и подражать знатным дамам. От умения писать, считал он, пользы куда меньше. Вин, в общем-то, разделяла его мнение.
Однако оказалось, это умение могло пригодиться не только писцам. Эленд все время царапал какие-то заметки и записки, и Вин частенько удивлялась тому, как же легко ему удавалось справляться с буквами.
Ухватив пару чистых листов бумаги, она вернулась к своим рассортированным страницам. Уселась, скрестив ноги, и открыла бутылочку с чернилами.
– Госпожа, – Ор-Сьер вытянул перед собой лапы, – вы только что покинули письменный стол и уселись на пол?
– И?
– Предназначение письменного стола состоит в том, чтобы за ним, хм, писать.
– Но все мои бумаги тут.
– Бумаги, думаю, можно перенести. Если они окажутся слишком тяжелыми, вы всегда можете воспламенить пьютер, чтобы увеличить силу.
Глянув на растерянную морду, Вин погрузила в чернила кончик пера.
«Что ж, по крайней мере, он способен выражать другие чувства, кроме недовольства. Или показалось?»
– На полу удобнее.
– Если вы так считаете, госпожа, я поверю, что это правда.
Вин помедлила, пытаясь понять, дразнит он ее опять или нет.
«Проклятая песья морда, – подумала она. – Ничего-то по ней не поймешь».
Вздохнув, Вин наклонилась и начала выводить первое слово. Мало того что нужно было следить, чтобы не размазались чернила, так еще приходилось часто делать паузы, проговаривая слова и подыскивая правильные буквы. Рожденная туманом написала едва ли пару предложений, когда раздался стук в дверь. Интересно, кто это ее побеспокоил?
– Входите, – нахмурилась Вин.
Дверь в соседнюю комнату открылась, и она услышала голос Эленда:
– Вин?
– Я здесь. Зачем ты стучишь?
– Ну, ты могла переодеваться, – входя, предположил Эленд.
– Что с того?
– Два года прошло. – Эленд усмехнулся. – А ты все еще не привыкла к такому понятию, как приватность.
– Ну, я, вообще-то… – И тут Вин подняла глаза.
На краткий миг ей показалось, что это был кто-то другой. Инстинкты опередили мозг: отбросив перо, рожденная туманом вскочила и разожгла пьютер.
– Я так сильно изменился? – спросил потрясенный Эленд.
И раскинул руки, чтобы она смогла лучше рассмотреть его наряд.
Приложив ладони к груди, Вин в растерянности наступила на свои бумаги. Это был Эленд, и это был не он. Блистательный белый костюм с четкими линиями поразительно отличался от его обычного просторного жилета и брюк. Эленд казался более внушительным. Более царственным.
– Ты постригся, – заметила Вин, медленно обходя его.
– Идея Тиндвил. Как тебе?
– Меньше шансов, что тебя схватят за волосы в битве.
Эленд улыбнулся:
– И это все, о чем ты можешь думать?
– Нет. – Вин протянула руку, чтобы подергать плащ.
Тот легко снялся, и она одобрительно кивнула. Туманные плащи были такими же; Эленду не придется беспокоиться о том, что противник может схватить его за одежду.
Вин отступила, сложив руки на груди:
– Это значит, я тоже могу постричься?
Эленд промедлил лишь чуть-чуть.
– Ты можешь делать все, что захочешь, Вин. Но я считаю, что с длинными волосами тебе лучше.
«Значит, длинными они и останутся».
– Ну да ладно, – сказал Эленд. – Одобряешь?
– Однозначно, – подтвердила Вин. – Ты стал похож на короля.
Хотя она подозревала, что где-то в глубине души будет скучать по взлохмаченному, растрепанному Эленду. Было что-то… привлекательное в сочетании глубоких познаний и отрешенной невнимательности.
– Это хорошо, – улыбнулся Эленд. – Нам сейчас не мешало бы иметь хоть какое-то преимущество. Видишь ли, гонец… – Он умолк, лишь теперь заметив разложенные листы бумаги. – Вин? Ты что-то изучала?
Вин покраснела:
– Я просто читала дневник, пыталась отыскать упоминания о Бездне.
– Ты действительно изучала! – Эленд наклонился, взволнованный.
К досаде Вин, он быстро отыскал бумагу с ее неумелыми заметками. Поднял страницу, потом посмотрел на Вин:
– Это ты писала?
– Да.
– У тебя красивый почерк, – с легким удивлением заметил Эленд. – Почему ты мне не говорила, что умеешь так писать?
– Ты что-то сказал про гонца?
Эленд положил страницу на место. Он выглядел до странности похожим на гордого отца:
– Точно. Прибыл гонец от Страффа Венчера. Я заставил его немного подождать – неразумно демонстрировать свое нетерпение. Но теперь, пожалуй, нам пора с ним встретиться.
Вин махнула Ор-Сьеру. Поднявшись, кандра тихонько протрусил к ней, и они втроем покинули комнаты.
Книги и заметки могли подождать другого раза.
* * *
Гонец ожидал в атриуме третьего этажа крепости Венчер. Едва увидев его, Вин остановилась.
Это был он. Наблюдатель.
Эленд сделал шаг навстречу – Вин схватила его за руку.
– Подожди, – прошипела она едва слышно.
«Если у него есть атиум, – чувствуя укол страха, думала Вин, – Эленд труп. Мы все трупы».
Наблюдатель спокойно ждал. Весь в черном – даже перчатки у него были черные, – он мало походил на гонца или курьера. Брюки, шелковая рубаха, без накидки или плаща. И Вин хорошо помнила это лицо.
