– Красавица, – прошептал Эленд.
Она улыбнулась.
– Ты в платье! – поразился Хэм.
Вин покраснела:
– А чего ты ждал? Что я пойду на встречу с королем Северного доминиона в штанах?
– Ну… – замялся громила. – Вообще-то, да.
– Если ты упрямо постоянно ходишь в повседневной одежде, Хэм, это не значит, что остальные должны делать то же самое, – усмехнулся Эленд. – Скажи честно, тебе эти жилеты не надоели?
– Они легкие. И простые, – пожал плечами Хэм.
– И холодные, – добавила Вин, потирая руки. – Я рада, что выбрала что-то с рукавами.
– Скажи спасибо погоде, – заметил Хэм. – Если уж тебя знобит от холода, то каково приходится солдатам!
Эленд грустно кивнул. Зима, можно сказать, началась. Погода, скорее всего, не ухудшится настолько, чтобы вызывать что-то большее, чем легкий дискомфорт, – снег в Центральном доминионе выпадал редко, – но знобкие ночи точно не будут способствовать поднятию боевого духа.
– Что ж, пошли, – сказала Вин. – Чем быстрее закончим, тем лучше.
Эленд шагнул вперед; улыбаясь, взял ее за руку.
– Я ценю это, Вин, – произнес он негромко. – И ты в самом деле выглядишь великолепно. Если бы мы не шествовали навстречу своей без малого предопределенной гибели, я бы не устоял перед искушением устроить бал прямо сегодня ночью. Просто чтобы воспользоваться случаем и похвастаться тобой.
– Это «без малого предопределенная гибель» так на тебя подействовала?
– Наверное, я слишком много времени провожу с бывшими ворами и мошенниками. – Эленд наклонился поцеловать улыбающуюся Вин, но та, взвизгнув, отпрыгнула в сторону.
– У меня ушел почти час, чтобы макияж лег как надо, – рявкнула она. – Никаких поцелуев!
Эленд фыркнул.
– Ваше величество, карета прибыла, – заглянув в приоткрытую дверь, доложил капитан Дему.
Эленд посмотрел на Вин – та кивнула:
– Пошли.
* * *
Сидя в карете, которую прислал за ними Страфф, Эленд мог видеть на стене наблюдавшую за их отъездом мрачную компанию. Солнце почти село.
«Он приказал нам явиться вечером – значит уходить придется, когда уже появится туман, – подумал Эленд. – Искусный способ указать, как много у него власти над нами».
В этом было нечто схожее со штурмом городских стен накануне. И вполне в стиле его отца. Демонстрация намерений для Страффа являлась важнее всего. Эленд наблюдал за отцом при дворе и заметил, что он манипулировал даже поручителями. Являясь единственным человеком, который мог руководить атиумной шахтой Вседержителя, Страфф Венчер играл в игру еще более опасную, чем остальные аристократы. И в этой игре он поднаторел. Он лишь не предусмотрел Кельсера, который внес в игру хаос. Только кто вообще мог его предвидеть?
После Крушения Страфф создал самое стабильное и могущественное королевство в Последней империи. Этот человек знал, как строить планы на год вперед, чтобы получить именно то, что ему требовалось. И этим человеком Эленд должен был манипулировать.
– Ты кажешься обеспокоенным, – проговорила Вин.
Она сидела напротив, держась официально, как и подобает леди. Словно, надев платье, обрела новые привычки и манеры. Или просто вернулась к старым – когда-то она очень искусно притворялась знатной дамой, чтобы обмануть Эленда.
– Все будет хорошо, – продолжала Вин. – Страфф не причинит тебе вреда – не осмелится сделать из тебя мученика.
– О, я не беспокоюсь о собственной безопасности.
Вин удивленно подняла бровь:
– Почему?
– Потому что у меня есть ты, – улыбнулся Эленд. – А ты стоишь целой армии, Вин.
Нельзя сказать, что ее это успокоило.
– Иди сюда. – Подвинувшись, Эленд взмахом руки указал на место рядом с собой.
Она пересела, бросив на него внимательный взгляд:
– Макияж?
– Я осторожно, – пообещал Эленд.
Кивнув, Вин позволила себя обнять:
– И с волосами тоже осторожнее! Они могут пристать к одежде.
– С каких это пор ты начала о подобном беспокоиться? – удивился Эленд.
– Из-за платья, – со вздохом объяснила Вин. – Как только я его надела, я вспомнила все уроки Сэйзеда.
– Мне в самом деле нравится, как ты выглядишь в платье, – признался Эленд.
Вин покачала головой.
– Что?
Карета вдруг подпрыгнула, заставив Вин прижаться к нему чуть сильнее.
«Опять новые духи. По крайней мере, от этой привычки она так и не избавилась».
– Это не я, Эленд. Платье, хорошие манеры. Это ложь.
Эленд на секунду замер.
– Никаких возражений? – поинтересовалась Вин. – Все твердят, что я говорю чепуху.
– Не знаю, – честно признался Эленд. – Новая одежда и меня заставила почувствовать себя иначе, так что твои слова не чепуха. Если в платье тебе неуютно, можешь его не носить. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Вин посмотрела на него, потом улыбнулась и поцеловала.
– Ты же сказала, без этих штучек.
– От тебя, – уточнила Вин. – Я рожденная туманом – мы любим точность.
Эленд улыбнулся, хотя на самом деле ему было невесело. Разговор, однако, помогал ему не волноваться.
– Мне иногда неудобно в этой одежде. Все ждут от меня большего. Все ждут короля.
– Когда я надеваю платье, все ждут леди. И разочаровываются, обнаружив меня.
– Тот, кто разочаровывается при виде тебя, слишком туп, чтобы уделять ему хоть какое-то внимание. Я не хочу, чтобы ты была как все, Вин. Они лгут. Им все безразлично. Ты мне нравишься такой, какая ты есть.
– А вот Тиндвил считает, что я могу быть и тем, и тем: и женщиной, и рожденной туманом.
– Тиндвил мудра, Вин. Она жесткая, но мудрая. Ты бы прислушалась к ней.
– А разве ты не сказал, что я нравлюсь тебе такой, какая есть?
– Да. Но ты будешь нравиться мне любой, Вин. Я люблю тебя. Вопрос в том, какой ты нравишься себе?
Это ее озадачило.
– Одежда на самом деле не меняет человека, – продолжал Эленд. – Но она меняет то, как на него реагируют люди. Слова Тиндвил. Думаю… думаю, шутка в том, чтобы убедить себя, будто ты заслуживаешь того отношения, которое получаешь. Ты можешь носить платья, Вин, но пусть они будут твоими собственными. Не беспокойся о том, что люди не получают от тебя ожидаемого. Покажи им, какая ты, и этого достаточно. – Он помолчал, улыбаясь. – Я так и сделал.
Вин тоже улыбнулась и аккуратно прижалась к нему.
