Сервилий бросил на него предостерегающий взгляд.
– Наслаждайся победой, мальчик, пока можешь. Ты вправе уйти с арены. И я предполагаю, что ты покинешь Афины и вернешься в Рим, прежде чем угодишь в новые неприятности.
Он похлопал Марка по плечу и в последний раз помахал зрителям, а потом вернулся в свою ложу.
Фест и Луп стояли рядом с Марком и Цербером, и им тоже достались восторженные приветствия толпы. Потом Марк почувствовал, как его слегка толкнули в спину, и распорядитель арены пробормотал:
– Хватит с вас. Лучше вам всем уйти. Программа впереди большая, и нам тут предстоят другие казни. Валите отсюда, умники!
Трое друзей поспешили прочь, и Цербер шел рядом с Марком. Выходя с арены, Марк оглянулся и увидел, что к столбам тащат ту женщину, что провела в их клетке прошедшую ночь. Марк с трудом отвел от нее взгляд, когда к нему обратился Луп.
– Видят боги, это было настоящее чудо! Я был уверен, что нам конец. Просто был уверен… – Луп в изумлении покачал головой.
Фест хлопнул писаря по плечу и засмеялся от облегчения, а потом повернулся к Марку:
– Ну а теперь что?
– Теперь? – На лице Марка отразилась решимость. – Теперь мы закончим то, ради чего сюда пришли. Мы освободим мою маму и добьемся того, чтобы Децим заплатил хорошую цену за ее страдания.
XIX
– Ты уверен, что это его дом? – спросил Марк, когда они остановились в тени портика в дальнем конце улицы.
– Уверен. Я следил за его носилками, и он вошел в этот дом, отпустив рабов.
– Он мог просто прийти в гости к какому-нибудь другу.
Луп покачал головой:
– Нет, носилки унесли вон туда, в переулок, к жилищам рабов позади дома. Если бы он пришел в гости, его ждали бы перед входом.
Фест кивнул:
– Верно. Скорее всего, он именно здесь и живет.
Вокруг них сотни людей толпились на рыночной площади, торгуясь из-за заморских тканей, специй и духов из далеких восточных стран. Это был один из самых дорогих рынков в Афинах, и район вокруг него был богатый. Марк подумал, что это как раз в характере Децима – выбрать для своего дома такое место.
Фест продолжал внимательно смотреть на вход в дом. На табурете перед дверью сидел страж. А дверь за его спиной была крепкой, обитой железными гвоздями. Тяжелая решетка в ней позволяла внутреннему стражу внимательно рассмотреть пришедшего, прежде чем впускать его. Дом занимал целый квартал, а по обе его стороны тянулись узкие переулки, ведущие к задней части владения. Стены были слишком высоки для того, чтобы перебраться через них, и можно было не сомневаться, что внутри находится множество охраны.
– Вопрос в том, что нам теперь делать? – задумчиво произнес Фест. – Внутрь попасть не так-то легко.
Марк разочарованно вздохнул. Он отчаянно хотел узнать, где именно Децим держит его мать. Его постоянно гнало вперед нетерпение. После того как друзья покинули арену, их заставили вернуться в клетку и продержали там до конца дня. Марк использовал это время, чтобы заняться ранами Цербера, и потребовал еды для собаки, прежде чем тот от голода не укусил кого-нибудь. Когда наконец стемнело, их отвели в ту же комнату в гостевом крыле дворца наместника и сообщили, что вещи им вернут утром, как только их можно будет получить в кладовых дворца. Все предполагалось продать на аукционе, поскольку именно так поступают с более или менее ценными вещами тех, кто приговорен к смерти. У дверей комнаты встали два стража и отказались выпускать друзей, разве что в отхожее место, да и то по одному, в сопровождении охраны; и страж не спускал с них глаз, пока они не возвращались обратно в комнату.
Эти ограничения злили друзей. Но им никто ничего не стал объяснять, просто держали в комнате всю ночь. И лишь на следующее утро к ним явился Эврай и сообщил, что они могут уйти.
Фест уставился на грека:
– Тебе придется ответить на множество вопросов, друг мой.
Беспечно улыбаясь, Эврай вскинул голову и заговорил извиняющимся тоном:
– Я всего лишь выполнял свои скромные обязанности, господин. Ваше появление во дворце, к несчастью, совпало с приходом вестей из Страта. И что еще мог предположить любой разумный человек? Но виновны вы или нет, наместник решил вас отпустить.
– Так в чем причина задержки? – спросил Фест. – Зачем было ждать до утра?
Грек пожал плечами:
– Уверен, у наместника были к тому причины.
– У наместника или у тебя?
– Я всего лишь слуга наместника Рима. Я делаю то, чего он хочет, и не обсуждаю приказы.
– Лжец! – рявкнул Марк. – Децим тебе платит. Это его приказы ты выполняешь!
Он шагнул к греку, сжав кулаки, и Эврай невольно отпрянул с испуганным видом. Фест опустил руку на плечо Марка, и Цербер сразу приподнялся и испустил низкий рык, так что Фест поспешил отдернуть руку.
– Спокойно, Марк. Одумайся. Эта двуногая тварь не стоит того, чтобы снова попадать в неприятности. Мы должны сосредоточиться на поисках твоей матери. Все остальное теперь не имеет значения.
Какое-то мгновение острое желание сбить грека с ног обжигало Марка, но он понимал, что его друг прав. Он не должен позволять себе отвлекаться. Марк глубоко вздохнул и отступил на шаг от Эврая.
– Вот и хорошо, – мягко произнес Фест, снова сосредоточиваясь на греке. – Мы уйдем тихо и спокойно. Я так понимаю, что в этом дворце нам нельзя оставаться, пока мы в Афинах?
В глазах Эврая вспыхнуло удивление.
– Ты, наверное, шутишь, господин? Наместнику не понравится, если в его доме будут находиться подозреваемые в убийстве, даже если толпа в восторге от них. Вас проводят до дворцовых ворот, и вам будет запрещено снова появляться здесь под любым предлогом.
Видя отразившийся на лице Феста гнев, Эврай поспешил отступить в коридор и махнул рукой двум стражам:
– Отведите этих людей и их зверя к главным воротам и присмотрите, чтобы они не вернулись во дворец.
– Да, господин. – Один из стражей, кивнув, сжал рукоять своего меча и коротко махнул другой рукой, глядя на Феста и мальчиков. – Вы все, быстро вон! Вперед!
Их заставили выйти на улицу, и Марк сразу понял, что они не могут постоянно водить с собой Цербера: его размеры и дикий вид привлекали к себе слишком много внимания. Поэтому друзья поторопились найти какую-то захудалую гостиницу, сняли в ней на ночь маленькую кладовую в задней части и там оставили пса, привязав его к крепкому колу. И лишь после этого отправились следом за Лупом к дому Децима.
И вот теперь Марк повернулся к Фесту.
– Мы должны попасть туда и заставить Децима сказать правду. Любым способом.
Луп покачал головой:
– Туда не попадешь иначе, чем через эту дверь, и еще одна должна быть с задней стороны дома.
