— Гениально! Меня освобождают и передают на руки мамочке. А та стервозина цепляет меня теми же наручниками к батарее и хлещет плеткой.
Ляля налила себе полный бокал и выпила.
— Ничего не знаю о твоей мамочке, но я тебя вытащу из любой дыры.
— А ты знаешь, Никита, что с тобой будет, если не вытащишь? Меня можно ударить, и я стерплю. Но обмануть меня нельзя. Я всю жизнь положу на твои поиски и найду, где бы ты ни спрятался. Горло перегрызу и сама сдохну, но свое возьму.
У девочки был страшный взгляд. У Романа пробежал холодок по спине. Он поверил ее словам. Так все и случится, если он ее обманет.
После повисшей паузы Лена рассмеялась.
— Мне ничего не угрожает. А безмозглого папашку стоит наказать. Наверняка хотел с матери купоны состричь. Бездарь и алкаш. По роже видно. Пей, Никита. Тебе не повредит. Этой ночью ты должен быть храбрее и настойчивее.
— Ты опять за свое?
— Нет, за твое. За то, чтобы стать твоею, тогда ты будешь за меня бороться. А так ты лишь избавляешься от меня. Гениальный план! Сдать меня ОМОНу. Всю жизнь мечтала. — Она подалась вперед и заговорила шепотом: — Никита, я хочу жить здесь и с тобой. Ты мне снился, когда я тебя еще не знала. И я своего добьюсь. Ты меня еще не знаешь.
Он ее уже знал. Может, он и снился ей. Она его видела, и не раз, в семилетнем возрасте. Образ мог отложиться в подсознании, а с наступлением зрелости всплыть на поверхность. Ляля своего не упустит. Рита такая же. Берет все, что считает нужным, а кому это принадлежит, не имеет значения. Вот только в отличие от дочери у нее потребностей меньше. У Маргариты есть все. А дочка только начинает хотеть. Но и получив то, чего желали, они быстро понимают, что все это им не нужно. Женщины, лишенные главного. Постоянства! Вечные странники без своего острова. Несчастные люди!
— …ты меня слышишь? Эй! Я здесь.
Роман очнулся.
— Я тебя слышу. Но мне лучше выпить водки. — Он принес из холодильника водку и налил себе целый стакан.
— Не много ли? Спящий принц мне не нужен.
Она отлила полстакана в графин с водой.
— Я согласна сделать все, как ты скажешь, Никита. Но ты дашь мне клятву, что я вернусь сюда и мы будем жить как муж с женой. Согласен?
Роман выпил водку.
— На такой поступок способны немногие. Когда я увижу в тебе женщину, а не подростка, тогда мы и станем равными партнерами.
— А влюбиться в меня ты сможешь?
— Я не гадалка. Всему нужно время. Мы не сидим за одной партой, и я не дергаю тебя за косички. К любви дорога длинная. К развлечению один шаг.
— Ничего, я тебе докажу, что чего стоит.
Девчонка охмелела, и в ее глазах опять мелькнул огонек злости. И Роман понял, что не забывал Риту ни на секунду. Все эти годы она шла следом за ним, постукивая его по плечу. «Эй, парень, оглянись, я здесь!» Теперь ее место хочет занять дочь.
Вот почему он не мог простить ее. И Лялька такая же. Она тоже не умеет прощать. Но можно ли отыгрываться на дочери за мать? Может, и на Маргарите кто-то отыгрался в Лялькином возрасте. Вот ком и покатился с горы, разрастаясь от налипшей грязи.
— Не дрейфь, Лялька! Я тебя не предам!
— Пить тебе хватит. Мне тебя раздеть, как вчера, или сам справишься?
Он что-то хотел ответить, но не смог.
4
Дежурный полицейского участка пригородной станции Купавна сегодня болел. Вчера капитан усугубил с друзьями и взял на грудь лишку. Сегодня у него раскалывалась голова. День выдался тихий. Пришла зима. Летом туго приходится. Пол-Москвы сползается на пруды, и приходится запрашивать подкрепление. Сплошные пьянки, драки и даже поножовщина.
Звонок раздался неожиданно, и каждый раз капитан вздрагивал. Ему в этот день все действовало на нервы.
— Дежурный по отделению слушает, — рявкнул он бодрым голосом.
— В Старой Купавне на улице Пушкина, дом тринадцать, ребенка мучают. Девчачий голос слышан. Похоже, насилуют.
— Кто говорит?
— Соседи, кто же еще. Там постоянно оргии происходят. Теперь вот до детей дело дошло. Тут ОМОН нужен.
В трубке раздались короткие гудки.
Из пяти полицейских на месте было только трое.
— Так, мужики, выезжаем на Пушкинскую, тринадцать. С оружием. Брать всех, кто есть. Разбираться после будем. Живо. Работаем оперативно и быстро.
Полицейские спорить не стали. Опыт захвата у них имелся. Пляжных хулиганов толпами загоняли в обезьянник. Но зимой приходилось скучать. С Пушкинской проблем не возникало. Старую деревеньку еще три года назад выкупили и построили там коттеджи. Скупили их быстро и по солидной цене. Москва под боком, озера, природа. Люди там жили солидные, по машинам видно, но себя жильцы не афишировали. Бандюги нынче не бедные. Все имеют. Вот и решили оторваться по полной. Пора бы с ними познакомиться.
Наряд выехал. Хоть какое-то развлечение.
Возле дома тишина. Близко подъезжать не стали. Фактор неожиданности должен сработать на плюс. Калитка заперта. Перемахнули через забор. Подкрались к крыльцу. Дверь приоткрыта, вышибать не надо. Сержант сделал отмашку, и команда ворвалась. Носились по комнатам, но никого не нашли. Впустую старались. Послышался слабый женский голос. «Я тут замерзла». Вскоре голос повторился, но более отчетливо.
— Ищите подвал, мужики. Голос идет снизу, — скомандовал старший.
Подвал нашли быстро, люк был открытым. Приготовили оружие и осторожно начали спускаться вниз. Стрелять не пришлось. Тут без них проблему решили. У стеллажа для бутылок вина на земляном полу сидела девочка. Голая. Вся одежда ее была порвана и валялась рядом. Растрепанная, с синяками, дрожащая от холода, плачущая. Левая рука пристегнута наручником к стойке стеллажа. Рядом валялся обломок железной трубы с окровавленным концом, а на полу, на спине лежал мужчина с проломленной головой и спущенными брюками.
— Картина ясная, сержант. Тут следственно-оперативную бригаду надо вызывать.
— Иди на улицу и соединись с участком. В подвале рация не возьмет.
Один из полицейских поднялся по лестнице.
— Это ты его шандарахнула? — спросил сержант.
— Я. Он же издевался надо мной.
Другой парень осмотрел раненого.
— Череп цел. Выживет, поганец. Скоро в себя придет.
— Наручники на него, Копылов, и в машину. Там и останься, а вдруг он прыткий.
— Сделаем. Сань, подмогни.
Подбитого насильника вытащили из подвала.
— Как ты здесь оказалась, чудо в перьях?
Он снял с себя бушлат и накинул девочке на плечи.
— Снимите наручники.
