– Да и шут с ними, – отмахнулся Грабовский. – Нечего потакать террористам, обойдутся без лекарств. Сами виноваты.
И вдруг с Виктором Степановичем что-то произошло. Он резко замолчал, погрузился в раздумья, сделал попытку отпить из бутылки и даже не заметил, что она пуста. Глаза олигарха загорелись. Он начал усердно мять и комкать окладистую бородку, потом пружинисто поднялся и принялся мерить шагами возвышение у бассейна.
Остальные тоже не решались заговорить. Комбриг и куратор озадаченно переглянулись, пожали плечами. В глазах у Тины тоже заблестел интерес. У этой женщины имелась такая особенность, она могла мыслить в одном русле с шефом. Даже Минько, утонувший в диаграммах, почувствовал что-то необычное, поднял голову и смерил моргающим взглядом всех присутствующих.
– Я вот чему всегда удивляюсь, господа хорошие, – вкрадчивым голосом произнес Грабовский. – Почему элементарная идея приходит в голову не вам, а мне? Карту, Владимир Лукьянович! Живо, комбриг хренов! Что глазами моргаешь? Неужто я с тобой на английском языке разговариваю?
Лыщук спохватился, выудил планшет из заплечной сумки, с готовностью подбежал к хозяину. Несколько минут Виктор Степанович увлеченно разглядывал карту местности, слушал подчиненного. Потом он щелкнул пальцами Тине, и та быстро принесла очки.
– Конвой находится здесь, Виктор Степанович. – Лыщук ткнул пальцем. – По прямой до Холмодола восемьдесят километров, но, учитывая изгибы трассы, больше ста. Другой дороги от Изварцева здесь нет. Она идет через Племенное и Осинники. В окрестностях много болот…
– Значит, там низина, – задумчиво пробормотал Грабовский. – А ну признайся как на духу, Георгий Данилович, сможешь в нужный час устроить в указанном районе зону радиомолчания? Радиус небольшой – метров сто.
– Без проблем, Виктор Степанович, – сказал Маслак. – Поставим глушилки в лесу. Кажется, я понимаю вашу мысль.
– Ну и слава богу, – с усмешкой сказал Грабовский. – Все же я объясню. Возможно, кто-то недостаточно вник. – Он выразительно глянул на комбрига, и тот покрылся розовым цветом. – Сегодня вечером я договариваюсь с Киевом, там меня послушают. Российской колонне разрешат войти в Холмодол. Думаю, русские терять время не будут, и колонна выступит из Изварцева без промедления. Вооруженных сопровождающих быть не должно, только водители и медицинский персонал. – Олигарх ткнул пальцем в экран. – За Осинниками вы обязаны устроить засаду. Подберите подходящее место. Здесь же обеспечить зону радиомолчания. Никакого сигнала SOS из этого района поступить не должно. Георгий Данилович, ты подготовишь группу спецназа. Возьми нормальных, толковых парней, четко понимающих задачу. Захват колонны провести так, чтобы опомниться не успели. Желательно без трупов. В запасе будет несколько минут, чтобы враг не почувствовал подвоха. Перегружать ничего не надо. Это бессмысленная потеря времени. Машины заминировать, заранее подготовить группу взрывников, знающих, что им придется делать. Людей, сопровождающих колонну, под конвоем отправить в «Дубравушку». Потом разберемся, как с ними быть. Посадить на «КамАЗы» своих водителей. Наверстать в пути потерянное время. Водителям связаться с Холмодолом – дескать, едем. В указанное время колонна с фанфарами и российскими флагами должна прибыть на блокпост, расположенный на высоте у щебеночного завода. – Грабовский снова ткнул пальцем. – Это основной, хорошо укрепленный пост на въезде в город. Овладение им обеспечит успех дальнейшего наступления. Поправьте меня, если это не так. – Грабовский сделал паузу. – Дороги от него разбегаются лучами. Захватив эту точку, можно взять Холмодол за час.
– Вы правы, Виктор Степанович, – согласился Маслак. – Это основная господствующая высота. Тот, у кого она находится, владеет инициативой. Мы уже месяц не можем ее взять. Блокпост укреплен, там находятся основные силы террористов.
– Вот именно, – заявил Грабовский. – Проинструктируйте водителей, чтобы поставили машины именно так, как нужно. Людям объясните, что назад их заберет другой транспорт.
Все присутствующие понятливо помалкивали. Им без слов было ясно, что водителями придется пожертвовать. Когда машины встанут на блокпосту, взрывчатка будет подорвана дистанционно. Все в порядке, победителей не судят. А совесть – термин не профессиональный.
– Взрывника замаскируйте и посадите в поле, чтобы все видел. В лесу перед щебеночным заводом сконцентрируйте штурмовые роты. За ночь передислоцируйте их туда. Как рванет – все на штурм! Я нормально объясняю, дорогие мои военачальники?
– Это гениально, Виктор Степанович! – заявил Лыщук.
– Ну да, я гений, – согласился олигарх. – Особенно если учесть, что вокруг меня одни остолопы. Колонна должна перейти границу рано утром. У вас в запасе ночь, господа военные. Подобрать место для засады, скомплектовать и проинструктировать группу, обеспечить минеров и оцепление. Надеюсь, не так уж и сложно справиться, когда вам все разжевали? Моя задача – договориться с Киевом. Тут, я думаю, препятствий не будет. Работайте тщательно, господа офицеры, и чтобы к обеду Холмодол был наш. Нависнем над Луганском, и тогда бандитов ничто не спасет. Не будет никакого мирного решения проблемы. Чего сидишь, Георгий Данилович? Неужто уже всех победил? – язвительно бросил Грабовский Маслаку. – За работу! И не возвращайтесь, пока не закроете проблему.
Он пристально посмотрел вслед военным, торопливо уходящим прочь, укоризненно покачал головой, глянул на Тину и спросил:
– Ты не знаешь, дорогая, почему я должен заниматься этой ерундой?
– Браво, Виктор Степанович, вы были в ударе. – Секретарша изобразила сдержанные аплодисменты. – Без шуток, за такую вот идею я вас уважаю еще больше. Теперь главное, чтобы эти неумехи ничего не напутали. Кстати, не боитесь международного скандала? Если Киев разрешит провоз гуманитарной помощи, значит, он должен будет следить за безопасностью конвоя.
– Для Киева это будет приятной неожиданностью, – сказал Грабовский, усмехнулся, опустился в шезлонг и извлек из сумки запотевшую бутылку. – Не волнуйся, дорогая, все в порядке, на конвой нападут неустановленные вооруженные лица, имя которым – российские десантники, заблудившиеся на украинской территории. Провокация России, понимаешь? Мы же не будем лить горькие слезы о судьбе несчастных раненых и больных в Холмодоле, которые останутся без квалифицированной медицинской помощи?
– Думаю, не будем, – согласилась Тина и пожала плечами. – Нет там никаких несчастных местных жителей. Российская пропаганда. Украинская армия не бомбит мирные города и деревни. Это делают исключительно террористы. Европа подтвердит, если что.
– Вот и умница. – Виктор Степанович расплылся в добродушной улыбке, с хрустом потянулся и обратил барский взор на помощника по бизнесу.
Тот отодвинул компьютер, робко улыбнулся и сказал:
– Все в порядке, Виктор Степанович. Есть небольшие проблемы с ликвидностью акций «Укрчермета», но это решаемо. Вы ничего не приобретете, но и не потеряете. Для текущей ситуации это скорее плюс, чем минус. Но я не могу провести операцию без вашего согласия. Вам придется вникнуть в ситуацию.
