На пороге стоял десятник из дружины Латира и с ним шестеро воинов, тоже дружинники Латира. На лице десятника каменела отчаянная решимость, а лица дружинников были закрыты черными повязками, какие традиционно надевают воины Кастарии в тех чрезвычайно редких случаях, когда наступает необходимость казнить своих же за трусость или предательство.
Воеводы еще ничего не понимали. Но успели взяться за оружие, едва только воины переступили порог. Схватка была короткой и яростной. Один из дружинников пал в ней, еще двое оказались ранены. Из троих воевод выжил только один. Ему, припертому к бревенчатой стене, исколотому мечами и обезоруженному, десятник Латира приставил к шее кинжал.
— Мне жаль, господин, — сказал он, сжимая рукоять кинжала, — но прямо сейчас ты должен решить, с нами ты или нет.
— Государь тоже должен погибнуть? — медленно выговорил воевода, на шее которого под сверкающим острием клинка набухла и тревожно запульсировала голубая жилка.
Ему ответили утвердительно.
— Во имя чего? — задал он второй вопрос.
— Во имя становления новой Великой Империи, — ответил десятник.
И воевода понял, что шансов у него не осталось. Иган любил свою страну. И какие бы блага ему ни обещали в будущем, он ни за что не отдал бы ее независимость.
— Будьте вы прокляты, — только и проговорил воевода. Десятник перерезал ему горло.
В это же время царь Кастарии Иган Мудрый умирал на своей кровати. Внутренний огонь жадно пожирал его внутренности, изо рта, носа и ушей царя валил густой смердящий дым. Умирающий царь был не один в своей опочивальне. Над ним безмолвно стояли двое магов Сферы Огня и трое — Сферы Смерти. Других придворных магов Сфер в царском дворце не было (кроме мага Сферы Жизни, дряхлого старичка, почти не покидающего свою башню): в Кастарии не очень-то доверяли всяким магам, даже местным лесным колдунам, никогда не говорящим ни с кем, кроме духов зверей и деревьев, а маги Сфер прибывали ко двору Кастарии из центральных королевств.
Когда бездыханное тело царя почернело, маги в окружении дружинников Латира спустились в самый темный и глубокий дворцовый подвал. Криволицый и одноглазый царевич Лейбар в тот день первый раз за многие годы увидел дневной свет. Время заключения не прошло для несостоявшегося отцеубийцы даром — он с трудом понимал, чего хотят от него эти гомонящие вокруг люди. Впрочем, это было неважно. Заговорщикам представитель царской фамилии был нужен лишь для того, чтобы предъявить его народу. Среди которого довольно быстро распространились слухи о том, что алая Звезда Полудня волею Светоносного забрала благодетельного Игана Мудрого и ближайших его соратников на небеса. Позже эту версию подтвердили придворные маги Сферы Огня и некоторые из жрецов храма Нэлы.
…Могучая Сотня под предводительством воевод Латира и Парнана пробиралась через лес весь день и половину следующей ночи. На поляне, где еще дымились пепелища костров, принятые воинами из Сотни за сигнальные, не было никого — и в округе, как ни искали, никто не нашел ни следа присутствия огров. В соседних деревнях про огров не слышали уже многие месяцы, и кто зажег костры — не знали. Когда рассвело, выяснилась еще одна странная деталь — исчез воевода Латир. Сбитые с толку ратники Могучей Сотни потребовали объяснений у Парнана, но тот ничего дельного ответить не смог. Наверное, дурная болезнь, терзавшая его тело, повлияла еще и на разум.
Вряд ли можно позавидовать человеку, стоящему лицом к лицу с сотней разгневанных воинов-кастарийцев, подозревающих, что они стали жертвой обмана. Нужно обладать недюжинным красноречием и чудовищной волей к жизни, чтобы убедить ратников в собственной непричастности к произошедшему. А воевода Парнан не обладал ни тем ни другим. Поэтому, когда Могучая Сотня вышла из леса, Парнана с нею не было. Правда, в той неразберихе, которая царила в царском дворце, на это мало кто обратил внимание.
* * *
Алая звезда взошла над королевством Марборн. Это странное и пугающее событие оказалось последней каплей для большинства вассалов короля Марборна Марлиона Бессмертного. Волею судеб Марборн страдал от вездесущих зубанов сильнее прочих королевств. Причиной этому обстоятельству была цветущая на юге страны черная лихорадка. На юге Марборна, в этом болотистом краю, где от гнилых топей поднимались ядовитые испарения, черная лихорадка являлась делом обычным. Даже малые дети знали, как с ней бороться. Как только человека начинало знобить, на лице выступали серые пятна, становилось понятно — несчастный болен, а следовательно, обречен, ибо лекарств от черной лихорадки не было, даже маги могли только продлить страдания. Перво-наперво заболевшего изолировали от других людей: сооружали на безлюдном пустыре отдельную хижину, оставляли там самого страдальца и кувшин с водой. Через день серые пятна расползались по всему телу и темнели, а озноб перерастал в судороги, а затем — в конвульсии. А еще через день к хижине, держась наветренной стороны, осторожно приближались несколько человек с факелами. Остановившись в нескольких шагах от хижины, они метали зажженные факелы, поджигая хижину и окоченевший труп.
Так было раньше. Но при помощи мерзких крылатых гадов черная лихорадка быстро распространилась на большей части королевства. Зубанов боялись будто демонов — днями и ночами ставни домов марборнийских деревень и городов оставались закрытыми. На стенах замков постоянно дежурили ратники с луками и заряженными арбалетами. Но зубанов было куда больше, чем стрел и арбалетных болтов. Твари, укусившие больного черной лихорадкой человека, заражали здоровых людей, проживавших в местах, где мало кто слышал об этой болезни. Некоторые провинции вымирали практически полностью, ибо некому было убирать и сжигать трупы умерших — жители, боясь смертельного укуса, не покидали своих домов. И на опустевших улицах, на безлюдных пашнях, огородах, в садах царили зубаны. Неоднократно собираемые советы магов намного улучшить положение дел не могли. Их заклинания лишь отпугивали и на время разгоняли бесчисленные стаи — и только. По королевству бок о бок с эпидемией распространялся голод. Люди уходили из мест, где было слишком опасно, строили новые поселения подальше от обжитых районов и, так как других средств прокормить себя и свои семьи найти не могли, промышляли разбоем. Работать на полях и пасти скот стало некому. Поэтому вскоре и аристократы, и незнатные богачи начали покидать родовые замки и собственные поместья — им просто нечего было есть, а золото, сколько бы его ни было, не могло насытить пустые желудки.
В столице Марборна Уиндроме и других близлежащих крупных городах, куда перебирались окраинные аристократы со своими семьями, челядью и воинами, ситуация выглядела не столь ужасно. Королевские маги неустанно делали все возможное, чтобы сократить численность зубанов, а специальные отряды стражников беспощадно убивали горожан и крестьян, подозреваемых в наличии черной лихорадки, — убивали на расстоянии, длинными баграми оттаскивали трупы в поганые овраги, где и сжигали.
Впрочем, и в самом сердце королевства гонимым лихорадкой и голодом дворянам приходилось несладко. Золото имеет свойство кончаться, а доходов, по понятным причинам, у них не было никаких. Первое время тонкие золотые ручейки текли в дворянские кошели из королевской казны, но и этот источник скоро иссяк.
