— И мы выйдем к дворцовой тюрьме?
— Нет. Мы окажемся поблизости. Чтобы пройти ко входу в подземелье, нам придется пройти Галерею Бесчестья. А там нас наверняка ждут.
* * *
Лий доложил генералу Гаеру о сложившейся обстановке — сэр Гаер выслушал его, но не отпустил, очевидно, имея намерение поручить стражнику что-то еще. Лий остался ожидать генерала, который поспешил с докладом к архимагу, в коридоре, но тот в свои покои так и не вернулся. Лий переминался с ноги на ногу, мучаясь от мысли, что в такой важный день, когда велика вероятность отличиться, он не находится в самой гуще событий. Не без оснований предполагая, что в суматохе генерал, конечно, забыл о его существовании, Лий тем не менее вернуться в расположение своего отряда не посмел. Он видел, как мимо него то и дело пробегали гвардейские капитаны, растеряв свою важность, сновали сотники и крутились мелкие сошки — старшины стражников.
Его брат, скорее всего, чрезвычайно обрадовался бы возможности оставаться в безопасности, но Лий никакой радости не испытывал. Поэтому внезапный подзатыльник от старшины своего десятка, выкатившегося из-за поворота, воспринял как манну небесную.
— Чего ты здесь ошиваешься? — прорычал старшина. — Почему здесь?
Не вняв оправдательному лепетанию Лия, старшина отвесил ему еще один подзатыльник и отправил на нижний ярус к Галерее Бесчестья с приказанием занять место в строю.
Добравшись до Галереи, Лий обомлел. Практически весь гарнизон королевского дворца собрался здесь — на дворцовых стенах остались не больше полусотни стражников.
Галерея Бесчестья была две сотни шагов длиной, всего пять шагов шириной и вела прямо на Парадный Двор дворца. Когда-то по ней торжественно выводили знатных преступников, осмелившихся нарушить клятву верности действующему монарху, чтобы прилюдно лишить их жизни на Площади Плах. Теперь уже даже старики не припомнят, как это происходило. Но, судя по тому, что представляла из себя Галерея, зрелище это должно было быть внушительным. Под потолком Галереи Бесчестья во всю ее длину с обеих сторон тянулись закрытые высокими сплошными перилами площадки, специально предназначенные для того, чтобы располагавшиеся там лучники держали пространство Галереи под прицелом. В стенах имелись глубокие каменные «карманы», в каждый из которых могло поместиться более десятка воинов. Словом, узник, обреченный топору палача, не имел ни единого шанса сбежать или быть отбитым и, идя по Галерее Бесчестья, с каждым шагом приближавшей его к эшафоту, проникался ощущением незыблемости королевской власти, против которой дерзнул выступить.
Но это было раньше. Последние сто лет ни одного преступления против королей Гаэлона совершено не было. А тех, кто должен был умереть позорной смертью после устроенного Гархаллоксом и Константином переворота, не спускали в подземную тюрьму, из ворот которой вела Галерея. Их содержали в их же покоях, благо от момента убийства его величества до часа казни прошло менее двух суток.
Лий успел к Галерее Бесчестья в тот момент, когда «карманы» спешно заполнялись воинами, а верхние площадки для стрелков уже до отказа были набиты арбалетчиками.
Длинными рядами стражники и гвардейцы текли по Галерее на Парадный Двор, где выстраивались колоннами. Лия вынесло во двор. Здесь распоряжался сам генерал Гаер. Он расставлял колонны таким образом, будто готовил тяжелые копья, чтобы одно за другим метать их в Галерею. Поодаль стояли трое боевых магов — на их груди поблескивали под хламидами тонкие кольчуги гномьей работы.
Лий ничего не понимал. Это все ради двух рыцарей? Конечно, о болотнике рассказывают массу всякой всячины, но… ни один колдун, ни один воин, какой бы он ни был великий, не сумеет победить или хотя бы отбиться от нескольких сотен ратников. Да и будет ли у него возможность отбиваться? Его просто-напросто засыплют стрелами и арбалетными болтами с верхних площадок, как только он сюда сунется…
«Вот уж чего не стал бы делать на его месте…» — подумал Лий и тут же схлопотал пинок в поясницу.
— Встань в строй! — рявкнул на него рослый гвардейский капитан с багровым шрамом, рассекавшим щеку. — Плетей захотел?!
Лий торопливо отбежал к ближайшей колонне стражников и пристроился в затылок грузному бородатому мужику в небрежно натертой кольчуге. Бородач был ему знаком — он жил в соседней казарме, и Лий частенько оказывался с ним в одной компании игроков в кости. Его звали Граг, служил он в королевской страже всю жизнь, отличался отменным аппетитом и исключительной неряшливостью. Последнее обстоятельство нередко оборачивалось для него угрозой изгнания в отряды городской стражи — но все как-то обходилось.
— Вон оно что творится-то, — прогудел, заметив Лия, Граг. — Энтот болотник-то чего учудил. Взял да и похитил сэра Эрла, горного-то рыцаря. А теперча в подземелье прорывается. Вон оно что творится…
— Зачем ему в подземелье? — поинтересовался Лий.
— А кто ж его знает, — гмыкнул Граг. — Болотник он и есть болотник. Непонятный то есть человек. Харан его разберет — чего ему надо… Нам сказано: стоять здесь.
А как сигнал подадут — валить в Галерею. Наша-то колонна второй пойдет…
Мало-помалу всякое движение во дворе прекратилось. Колонны стояли, издавая негромкое металлическое звяканье — это воины переступали с ноги на ногу.
— Да не боись, — подал снова голос Граг, хотя Лий не выказывал страха. — Болотник-то, сказывают, людей не убивает. Так… потрепать только потреплет, а чтоб убить — энтого за ним не замечалось. Вот уж непонятный-то… Одно слово — болотник…
Время шло. Лию с его места отлично видна была Галерея Бесчестья, и эта Галерея была совсем пуста. Генерал Гаер стоял прямо напротив открытых ворот, соединявших Галерею с Парадным Двором. По бокам генерала замерли в ожидающих позах маги и трубачи с длинными трубами.
Полуденное солнце палило воинов, выстроенных во дворе. Из распахнутых ворот Галереи Бесчестья тянуло прохладой.
Черный рыцарь появился в Галерее неожиданно. Он шел совершенно спокойно, не торопясь, хотя не заметить стрелков наверху, не услышать сопения воинов в «карманах» стен он не мог. Руки его были пусты. Какое-то странное оцепенение овладело Лием и, как он почувствовал, всеми другими ратниками тоже. Было что-то пугающее и зловещее в ненормальном спокойствии болотного рыцаря.
Один из трубачей резко, точно опомнившись, приложил трубу к губам и надул щеки, скосив глаза на генерала. Гаер поднял руку. Когда болотник прошел Галерею Бесчестья до половины, генерал опустил руку. Тотчас раздался пронзительный вой трубы, возвещавшей начало стрелковой атаки.
Даже во дворе было слышно, как затрещали рычаги арбалетов, как зазвенела тетива, запели стрелы, прорезая воздух. Град стрел и арбалетных болтов обрушился на болотника.
Но тот даже не сбавил шага. Он шел дальше, и меч в ножнах мерно бил по его бедру. Стрелы и болты, ударяя в черные доспехи, отскакивали или ломались, осыпаясь на плиты пола.
— Он один? — удивленно прошептал сэр Гаер. Болотник прошел до конца Галереи и исчез из поля зрения Лия.
