— Что именно?
Вайолет сложила губки и издала странный звук:
— «Пффт».
— «Пффт»? — переспросила Фрина.
Вайолет кивнула. Айрис, которая складывала свою розовую простынку, обернулась:
— Я тоже слышала. Не знаю, что это было. Прямо перед тем, как Бен перешел к репризе под сурдину.
— «Пффт», говорите? Не знаю. Это дело меня с ума сведет. Что-нибудь еще, Вайолет?
— Нет. Затем этот парень упал, а вы свалились на него, да и я рухнула. Я никогда в жизни так не уставала, никогда. Все будет хорошо, мисс? С машиной? И с фермой?
— Да и да. Кстати, вот вам свадебный подарок. — Фрина достала из сумки свернутые в трубочку банкноты. — Припрячьте их. Это небольшой запас.
— На случай, если дела не заладятся?
— Нет, с таким опытным фермером, как ваш Перси, я не думаю, что дела пойдут очень уж плохо. Это вам, чтобы съездить в ближайший город, — пояснила Фрина уже от дверей, — в кино сходить.
Когда закрылась дверь, Вайолет развернула купюры. Там было двадцать фунтов. Снова свернув деньги, она спрятала их в ящик с нижним бельем и, прихрамывая, вышла на лестницу.
— Перси! — крикнула она, забыв об обидчивой госпоже Гарланд. — Тебе нельзя подниматься, дорогой, а мне нельзя спускаться. Но все будет в порядке, Перси. Все будет отлично.
Глава шестая
Австралия победит
У. У. Френсис (Скиппер)
«В память прошлых дней! Австралия победит»
[25]
— Что ж, Дот, у тебя довольный вид!
— Я нашла его, мисс!
У Дот обнаружился талант, а также искренний интерес к прилежному изучению тихих-спокойных архивных документов, которые не рыдают, не сбегают и не таят опасностей.
— Я просмотрела все бумаги с декабря двадцатого до июля двадцать первого и наконец отыскала его.
Дот продемонстрировала свидетельство о смерти Уильяма Симмондса, причиной каковой была «остановка сердца вследствие десяти дней алкогольного слабоумия». Нерина, сама того не зная, была свободна от супружеских уз уже семь лет. Уильям скончался в благотворительном отделении Мельбурнской больницы. Он значился нищим, а в графе «Ближайшие родственники» стояло: «Неизвестны».
— Отличная работа, Дот! Это заверенная копия? Превосходно! Одну задачу мы решили. Звонил кто-нибудь?
— Только этот, мисс, который дышит. Я сказала ему, что вы вернетесь часам к шести.
— Эта игра в прятки уже порядком надоела. А ты просто неоценима, Дот, правда-правда. Так, теперь мне нужно позвонить в «Зеленую мельницу», а потом пойдем одеваться к обеду. Раз уж ты будешь обедать со мной, не хочешь ли надеть то платье с павлинами?
— О нет, мисс, это было бы слишком. Но нельзя ли мне одолжить то платье, которое вы называете «утренней зарей»? Мне так нравится его расцветка!
— Одолжить? Ты получишь его насовсем. Это золото с коричневым не очень-то идет мне, а к твоим глазам и волосам будет в самый раз. Что ж ты раньше не сказала? А сначала можешь принять ванну. Представляешь, эти негодяи из «Зеленой мельницы» хотят отказать в призе бедным плясунам.
Фрина прошествовала к телефону и после некоторой заминки добилась, чтобы к телефону позвали самого синьора Антонио. Возникла небольшая пауза — он не сразу понял, с кем говорит, а затем из трубки полились клятвенные заверения: мисс Фишер совершенно не о чем беспокоиться; конечно, обещанная награда будет выдана; разумеется, молодые люди выиграли. Задержка вызвана всего лишь слухами вокруг того неприятного происшествия, которым закончилось состязание. Синьор Антонио выражает признательность мисс Фишер за столь неоценимое покровительство. Может ли синьор Антонио и впредь надеяться на удовольствие лицезреть ее в своем заведении?
Фрина уверила синьора, что непременно снова посетит «Зеленую мельницу», которая и впрямь была лучшим танцевальным залом в Мельбурне, и повесила трубку. Хорошо. Будущее Перси и Вайолет решено. Фрина снова задумалась, что же это был за звук. Его слышали Айрис и Вайолет, значит, это не порожденная усталостью галлюцинация. «Пффт»?
Отбросив мысли о странном звуке, Фрина осталась сидеть у телефона, ожидая звонка Чарльза. Внезапно ей пришла в голову одна идея, и она позвонила детективу-инспектору Робинсону.
— Джек, это Фрина Фишер. Как поживаете?
— Отвратительно. Дело совершенно гиблое. Я нашел уйму причин, почему вашему кавалеру стоило убить Стивенса, но не могу найти его самого.
— Что касается этих причин, дорогой Джек, вы, наверное, имеете в виду фотографии усопшего и Чарльза в компрометирующих позах?
— Именно. Ничего чересчур непристойного, однако они действительно компрометирующие. У него под половицей нашлась целая пачка таких картинок.
— Ладно, я не прошу отдавать мне то, что может послужить уликой, Джек, но если среди них есть те, на которых не изображен Чарльз, но присутствует другой молодой человек в очень компрометирующей позе, я полагаю, такие вам не слишком нужны?
— Нет, не слишком. А что? Вы тоже шантажом промышляете?
— А Бернард промышлял?
— О да. Вежливый и изысканный, но шантаж есть шантаж. Гадкое дельце. Похоже, он из вашего Чарльза сотни две фунтов вытянул.
— Джек, Чарльз вовсе не мой. Я просто пытаюсь его отыскать. И как только найду, сдам вам.
— Хорошо, мисс Фишер, я дам распоряжение, чтобы констебль занес вам остальные карточки и негативы. Я верю, что вы распорядитесь ими как должно. Иначе мне придется передать их в Отдел нравов. Не хочется наказывать этих бедных педерастов, но закон велит нам так поступать. Только найдите мне Чарльза! — В голосе детектива-инспектора Робинсона звучала смертельная усталость. — Иначе начальство с меня шкуру спустит!
— Найду. Спасибо, Джек. Вы просто душка.
За годы службы Его Величеству королю Георгу на поприще Спокойствия и Порядка Джеку Робинсону довелось слышать много разных слов в свой адрес, но «душкой» его назвали впервые. Он растерянно заморгал.
— Не за что, мисс Фишер, и поторопитесь с этим Фриманом. Если он не объявится сам, мне уже завтра придется объявить его в розыск.
— Сделаю все, что в моих силах. До свидания, Джек.
Встревоженная Фрина осталась сидеть у аппарата. Вскоре телефон зазвонил.
Кто-то опять дышал в трубку.
— Чарльз, дорогой, если ты сегодня же не объявишься, завтра тебя будет искать вся австралийская полиция. И вот еще что. Расскажи мне о твоем брате Викторе.
— Вик умер, — отозвался заговоривший от удивления Чарльз. — Погиб на Великой войне.
