Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. М, 1988.
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // В е б е р М. Избранные произведения. М., Прогресс. 1990.
Войтасик Л. Психология политической пропаганды (пер. с польск.). М., 1981.
Доценко Е. Психология манипуляции. М: Изд-во МГУ, 1996.
Изард К.Э. Эмоции человека. М., 1980.
Караулов Ю. Н. Современная политическая метафора.
Койре А. От мира «приблизительности» к универсуму прецизионности // Очерки истории философской мысли. М, Прогресс, 1985.
Короленко Ц.П., Фролова Г.В. Чудо воображения (воображение в норме и патологии). Новосибирск, Наука, 1975.
Кьеркегор С. Страх и трепет. М, Республика. 1993.
Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М, 1930.
Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 2001.
Лурия А.Р. Внимание и память. М., 1975.
Моль А. Социодинамика культуры: Пер. с франц. М., Прогресс, 1973.
Московичи С. Век толп (пер. с франц.). М, 1996.
Почепцов Г. Имиджелогия. М, 2001.
Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., Прогресс, 1986.
Проблемы социальной психологии и пропаганда (сост. В.Н.Кол-бановский и Ю.А.Шерковин). М, Политиздат, 1971.
Расторгуев С.П. Анатомия причинно-следственных связей. М„2002.
Самосознание европейской культуры XX века. Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., Политиздат, 1991.
Стили мышления и поведения в истории мировой культуры (сб., ред. М.В.Дмитриев). М., Изд-во МГУ, 1990.
Хейзинга И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., Прогресс, 1992.
Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. Пер. с англ. М., Мысль, 1980.
Chomsky N. Necessary Ilusions. Thought Control internacional Democratic Societies. Boston: South End Press, 1990.
Ede1man M. Constructing the Political Spectacle. Univ. of Chicago Press, 1988.
Раздел IV. Общественные институты и манипуляция сознанием
Глава 11. Массовая культура
§ 1. Толпа и ее искусственное создание
Ницше писал: «Когда сто человек стоят друг возле друга, каждый теряет свой рассудок и получает какой-то другой».
С конца XIX века одной из главных проблем психологии, философии и культурологии стало массовое сознание. Мы были отделены от накопленного в этой области знания обществоведением, которое исходило из категории классового сознания. Но эти две категории друг другу не противоречат, речь идет о разных вещах. Класс – часть общества, структурированное социальное образование, соединенное устойчивой системой идеалов и интересов, занимающее определенное место в историческом процессе и процессе общественного производства и обладающее развитой культурой и идеологией. Масса (и ее крайняя, временная и неустойчивая форма – толпа) не есть часть общества, хотя и образует коллективы. В ней отсутствуют структура и устойчивые культурные системы, у нее другой «разум» и образ поведения, нежели у класса.
Можно также предположить, что феномен массы и толпы не вызывал в русской и советской культуре большого интереса потому, что эта проблематика еще не была актуальной. Жесткая сословная система старой России не давала возникать толпам – инерция культурных стереотипов и авторитетов была столь велика, что даже выдавленные из общества разночинные люди и даже люди социального дна (бродяги, босяки и т. п.) восстанавливали своеобразные общественные структуры с определенными правами и обязанностями. Обитатели ночлежки в пьесе Горького «На дне» – не толпа и не люди массы.
В советском обществе также довольно быстро возродилась сословность, да и множеством других связей общество было сильно структурировано, так что не было пространства для «толпообразования». Эта проблема стала возникать уже в ходе быстрой урбанизации в 60-е годы, что и повлекло возникновение массового человека и массовой культуры и стало одной из предпосылок крушения советского строя, сметенного искусственно возбужденной толпой.
Ле Бон в своей книге «Психология масс» перечисляет подмеченные им особенности этого краткоживущего человеческого коллектива. Приведем его тезисы из раздела «Душа толпы».
В толпе «сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа, имеющая, конечно, временный характер, но и очень определенные черты… Индивид, пробыв несколько времени среди действующей толпы, под влиянием ли токов, исходящих от этой толпы, или каких-либо других причин – неизвестно, приходит скоро в такое состояние, которое очень напоминает состояние загипнотизированного субъекта».
Толпа – качественно новая система, а не конгломерат несвязанных единиц. В ней «нет ни суммы, ни среднего входящих в ее состав элементов, но существует комбинация этих элементов и образование новых свойств».
«Индивид в толпе приобретает сознание непреодолимой силы, и это сознание дозволяет ему поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один. В толпе же он менее склонен обуздывать эти инстинкты, потому что толпа анонимна и не несет на себе ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе».
Обычные люди, не вовлеченные в толпу, обладают здоровым консерватизмом, вытекающим из исторического опыта и способности предвидеть нежелательные последствия изменений. Эти свойства гнездятся в подсознании и действуют автоматически, на уровне интуиции. Известен эксперимент, проведенный крупнейшим рекламным агентством США. Оно провело среди образованных людей опрос, прося высказать мнение об одном законопроекте. Одну половину спрашивали: «Полагаете ли Вы, что действующий закон следует изменить так-то и так-то?» 60 % высказались против изменения закона. Другую половину спросили: «Предпочли бы Вы, чтобы?..» – и далее следовала суть законопроекта. 70 % его поддержали. Разница была только в том, что из формулировки было устранено выражение «изменить действующий закон». Первая реакция рассудительного человека на такое предложение – отвергнуть.
Человек в толпе обладает удивительно высокой восприимчивостью к внушению: «В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному. Подобное поведение, однако, противоречит человеческой природе, и потому человек способен на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы… Прежде чем он потеряет всякую независимость, в его идеях и чувствах должно произойти изменение, и притом настолько глубокое, что оно может превратить скупого в расточительного, скептика – в верующего, честного человека – в преступника, труса – в героя. Отречение от всех своих привилегий, вотированное аристократией под влиянием энтузиазма в знаменитую ночь 4 августа 1789 года, никогда не было бы принято ни одним из ее членов в отдельности».
