— Я бы и рад не соваться, — сказал Пёс таксисту. — Но не могу — обещал.
Таксист показал ему на прибитое на входной двери объявление:
УГРОЗА ОБРУШЕНИЯ.
ПРОХОД В ЗДАНИЕ
КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЁН!
— Но Кот-то заходит, — сказал Пёс.
— Да, но Кот, даже очень жирный, пушинка по сравнению с вами, уважаемый Пёс!
Пёс вздохнул, пробормотал: «Давши слово, держись», подхватил пакет с кошачьим кормом и бодро направился к входу.
— Ну-ка, ну-ка, посмотрим! — Таксист заглушил мотор, вылез из машины и пошёл вслед за Псом.
Пёс толкнул входную дверь. Она громко заскрипела, и на Пса посыпалась штукатурка.
— Не совались бы вы туда, — ещё раз предостерёг таксист.
Пёс мотнул головой и шагнул внутрь. Таксист последовал за ним. Они подошли к винтовой лестнице.
Пёс осторожно ступил на первую ступеньку. Она заскрипела. Ещё осторожнее Пёс шагнул на вторую ступеньку. Она затрещала. Пёс поставил лапу на третью ступеньку. Ступенька проломилась.
— Нет, тут не пройдёшь, — сказал Пёс и повернул обратно.
— Я же говорил! — прокомментировал таксист.
— Но пройти-то надо, — продолжал Пёс. Несколько минут он сосредоточенно размышлял, а потом воскликнул: — О, придумал! Попробую с крыши соседнего дома!
— Ну-ка, ну-ка, посмотрим! — сказал таксист и пошёл за Псом в соседний дом.
Соседний дом рушиться не собирался. Пёс поднялся по лестнице, таксист — за ним. Когда они добрались до выхода на чердак, на площадке этажом ниже распахнулась дверь и оттуда выскочила жирная белая Псица. Большими прыжками она взлетела вверх по лестнице. В одной лапе у неё была чугунная сковорода, в другой — молоток для мяса.
— Ага, попались наконец, гады! — вопила она. — Ну погодите, пришёл ваш последний час!
Пёс метнулся на чердак, таксист — за ним.
На чердаке было темно.
Пёс спрятался за наваленную рухлядь. Таксист притаился за простынями, развешанными на верёвке.
Жирная Псица остановилась на пороге.
— Я вас уже четвёртую неделю караулю, — прорычала она.
— Сударыня, тут какая-то ошибка! — отозвался Пёс из-за рухляди. — Клянусь вам! Мы тут в первый раз!
— Ну да, как же! — рыкнула Псица. — Вы сюда каждую ночь шляетесь и таскаете мои вещи! Позавчера упёрли стенные часы. Три дня назад — ночной горшок. А до этого ещё три диванные подушки! Только вчера никого не было.
— Это были не мы, честное слово! — сказал Пёс.
Он уже догадался, кто таскал у неё рухлядь с чердака. К гадалке не ходи — это Кот пытался наскоро обзавестись семейной обстановкой.
— Честному слову вора, конечно, как не поверить! — рявкнула Псица.
— И вообще, почтеннейшая, — возразил Пёс, — что вы так переживаете? Раз вы выставили это барахло на чердак, оно вам, наверное, не очень-то нужно?
— Собственность есть собственность, — наставительно ответила Псица. И снова перешла на крик: — Да что это я вообще препираюсь с ворьём! — Она захлопнула чердачный люк и повернула ключ в замке. — Пусть с вами разбирается полиция!
И понеслась вниз по лестнице.
Таксист вышел из-за простыней.
— Старая ведьма! — сказал он со смехом.
— Вам смешно? — спросил Пёс. Голос у него дрожал.
— Ну да, — ответил таксист. — Полиция пусть себе приходит. Я честный водитель и ни в чём дурном не замечен.
— А я вот — нечестный Пёс, и в чём только не замечен за последнее время! Меньше всего на свете мне хочется встречаться с полицией!
Пёс подхватил пакет с кормом и полез через чердачное окно на крышу.
— Куда вы собрались, уважаемый Пёс? — спросил таксист.
— Котят кормить я собрался, — ответил Пёс. — Я сюда за этим пришёл.
Пёс стоял на крыше и осматривался. Позади него было чердачное окно. Впереди — водосточный жёлоб.
С правого края крыши — высокий брандмауэр.
С левого — соседняя крыша, та, под которой живут котята.
— Если б только у меня голова не кружилась от высоты, — пробурчал Пёс.
Он взял пакет с кормом в пасть и с закрытыми глазами пополз на четвереньках влево.
— Ну-ка, ну-ка, посмотрим! — услышал он за собой голос таксиста.
«Нужно сказать ему, — подумал Пёс, — пусть остаётся на чердаке, не лезет за мной на крышу, это опасно!» Он раскрыл пасть, пакет выпал, стукнулся о крышу, лопнул, банки с кошачьим кормом покатились в водосточный жёлоб и одна за другой попадали вниз.
— Это ещё что? — услышал Пёс голос с улицы. — С ума они там наверху посходили?
Пёс открыл глаза и увидел крышу, со страшной скоростью вращавшуюся вокруг него (он ведь действительно страдал высотным головокружением), красную кирпичную крышу с чердачным люком, из которого выглядывала голова таксиста. «Как на карусели, — подумал Пёс. — Только на карусели бывало весело, а тут — не особенно».
— Спокойно, главное — не нервничать, — сказал себе Пёс. — Пожилой, опытный Пёс не должен поддаваться панике!
Он опять прикрыл веки, сделал три глубоких вдоха через нос и снова открыл глаза. Крыша уже не вращалась, она только слегка покачивалась, и Пёс увидел, что до соседней крыши осталось совсем немного, метра два, не больше.
— Сейчас или никогда! — внушительно сказал себе Пёс, распрямил хвост, напружил мышцы — и прыгнул. Из-под лап у него посыпалась черепица, стропила затрещали — и Пёс провалился на чердак.
Сперва он ничего не мог разглядеть в вихре поднявшейся пыли. Но вот её облака немного рассеялись, и Пёс обнаружил, что плюхнулся прямо на диванные подушки. Увидел он и своих подопечных. Они сбились в кучку в дальнем углу чердака. Пушистая кучка дрожала.
— Котятки, милые, — ласково сказал Пёс, — перестаньте дрожать! Я вам ничего плохого не сделаю! Меня прислал ваш папа. Я вам потом объясню, почему он сам не может прийти. Сейчас нам главное — поскорее убраться отсюда, а то вас отправят в приют, а меня — в тюрьму.
Пёс оглядывал чердак и мучительно раздумывал, что же теперь делать. «Если я полезу с детьми на крышу и попробую выбраться через чердак соседнего дома, — рассуждал он, — там дожидается разъярённая старуха с молотком и сковородкой. По лестнице тут не спустишься — она подо мной проломится. А если мы останемся здесь, то скоро приедет полиция, вызовет пожарных, те приставят длинные лестницы, полицейские влезут по ним и арестуют меня!»
