Обратно их вытаскивают дайверы. Все крупные игровые центры
имеют связь с кем-нибудь из нас. А те, что покрупнее, даже держат анонимных
сотрудников на постоянном контракте. Дешевле платить нам, чем родственникам
погибшего от истощения игрока.
Я смотрел на Неудачника. Тот был одет в обычный
маскировочный комбинезон, шлем-маску, из оружия у него был только пистолет. То
ли так и вышел на тридцать третий уровень, то ли его уже убивали. После гибели
в «Лабиринте» игрок автоматически восстанавливается в начале уровня с минимумом
снаряжения.
— Чушь… — сказал я.
— Что? — заинтересовался Гильермо.
— Давно он там?
— Тридцать девять часов. Мы отслеживаем игроков с момента
входа в систему.
Так. Значит, человек без лица заинтересовался Неудачником
почти сразу после того, как тот оказался в «Лабиринте»? Бдительно следил — и
немедленно начал сбор дайверов.
— Его таймер мог быть поставлен на двое суток.
— Да. Ах, как неаппетитно! — Гильермо вздыхает. — Писать,
какать в комбинезон… фу.
Почему человек без лица забил тревогу?
Ведь ничего страшного пока не произошло. Просто ещё один
самоуверенный любитель игр.
— Он давно так сидит?
— Около суток, — Гильермо кивнул. — Да, странно. Он пробовал
пройти уровень пять раз… потом смирился. Сел у входа.
— И что вы сделали?
— Послали Анатоля, — Гильермо разводит руками. — Он умеет
это делать… выводить к концу уровня…
— И что же?
Информацию приходится тянуть клещами. Не потому, что
Гильермо что-то от меня утаивает. Он просто не поймёт, что именно меня
интересует, привык общаться с подготовленными, понимающими с полуслова
дайверами.
— Объясните всё по порядку, Вилли.
Гильермо кивает.
— Игрок вошёл на уровень двадцать девять часов назад. Пять
раз пытался пройти, его убивали. Быстро.
— Демон?
— Нет, демона он… пах-пах! Другие игроки. Потом он уселся и
стал сидеть. Мы послали Анатоля, тот повёл Неудачника. Их убили. Анатоль пошёл
второй раз, но им опять не повезло. Клиента убили, Анатоль очень сердился. Всех
пострелял, кто там был, — Гильермо снисходительно смеётся. — Сегодня дайверы должны
были пробовать вместе. Я запрошу отчёт, да?
— Да, — говорю я, не отрывая взгляд от экрана. Молодой
парень в комбинезоне и с пистолетом. Что испугало человека без лица? Почему он
считает, что происходящее не имеет аналогов? Почему предлагает за несложное
задание Медаль Вседозволенности в награду? — Вилли, а ещё что-нибудь странное
происходило?
У меня появляется робкая надежда, что речь шла совсем о
другом задании.
— Нет.
— Ничего?
— Ничего-ничего! — Гильермо разводит руками. — Мы
беспокоимся о своих клиентах. В «Лабиринте» всё под контролем.
Я смотрю на экран и жду.
— Так… — говорит Агирре с любопытством. — Так-так… Утром его
пробовали вывести ещё два раза. И днём… три раза. Не получилось.
— А вы об этом не знали? — не удерживаюсь от язвительности.
— Мы не сковываем инициативу служащих, — с достоинством
отвечает Гильермо. — Ситуация пока не критическая.
Он прав, конечно. Но у меня возникает лёгкая, невнятная
тревога. Кто он, влипший в неприятности игрок? Президент США, папа римский,
Дмитрий Дибенко?
— Кто он? — спрашиваю я вслух. Гильермо пожимает плечами:
— Это неизвестно…
— Вы не контролируете пользователей?
— Мы — центр развлечений, а не КГБ, — со вкусом отвечает он.
— Информация может быть похищена. Как вы думаете, обрадует солидного директора
корпорации или арабского шейха статья в газете про его похождения в
нарисованном мире?
— Ну и что…
— Для вас — ничего. Простой человек будет смеяться. А
солидные люди очень-очень не любят, когда над ними смеются!
— Вы можете отключить его вручную?
— Как?
Действительно, как? Даже если отследить линию, по которой
игрок вошёл в «Лабиринт», и оборвать связь — ничего не изменится. Человек
повиснет в пустоте, или мир вокруг него замрёт, как фотография, это уж как его
подсознание решит. Всё равно, что накрыть утопающего непрозрачным колпаком —
чтобы не тревожил остальных купающихся.
— И всё-таки отследите его канал… — говорю я.
— Это очень сложно, — Гильермо картинно указывает на город
за окном.
— Там — две тысячи тридцать шесть… простите, уже две тысячи
тридцать пять игроков. Это — две тысячи тридцать пять… нет, теперь семь!
телефонных линий. Всё это поступает на двадцать восемь основных серверов, потом
делится на уровни, обрабатывается нашими и арендованными машинами на всех
континентах. Мы используем четыре спутника для синхронизации обмена данными.
Войти в «Лабиринт» может как абонент «Интернета», так и неорганизованный
пользователь, позвонивший на один из семисот телефонных номеров компании…
— Понятно, — говорю я. Нет, конечно, отследить Неудачника
всё равно можно. Но стоить это развлечение будет так дорого, что уговаривать
Гильермо бесполезно. — Вы можете вызвать ваших дайверов?
— Они сейчас не в сети.
Тоже понятно. Если они и впрямь пытались вытащить Неудачника
целые сутки, то сейчас просто дрыхнут. Один в Украине, другой в Канаде. Может
быть, ругаются сквозь сон.
— Хорошо, — решаю я. — Возможно зайти сразу на тридцать
третий уровень?
Гильермо отводит глаза.
— Вы давно играли? У вас сохранились записи?
— Нет…
— Тогда вам придётся идти с самого начала.
Вот такого я не ожидал.
— Что за ерунда? Все игры имеют служебные каналы для
перемещения между этапами! Вы что — исключение?
— Да.
— Но почему?
— «Лабиринт» имеет крупный призовой фонд за установление
нового рекорда уровня или скоростное прохождение всей игры.
— Я помню, ну и что… большой фонд?
— Главный приз — полмиллиона долларов. Эти деньги получит
тот, кто сумеет пройти все уровни и уничтожить Принца Пришельцев за сорок семь
часов пятьдесят девять минут, — в голосе Гильермо начинает звучать рекламная
торжественность.
Ой-ей-ей…
Почему я не игрок?
