— Это крупная сумма, — зачем-то заметил Гильермо. — Да?
Любые коды, дающие игроку неуязвимость или полный арсенал и снаряжение, будут
вскрыты, когда речь идёт о полумиллионе. Любые служебные каналы — найдены и
использованы. Нам пришлось бы выплачивать призовые суммы часто… точнее — не
выплачивать никогда.
— А как же работают ваши дайверы?
— Они предварительно прошли «Лабиринт». У них имеются записи
на всех уровнях, во всех опасных местах. Пара минут — и они там, где надо.
Хорошее начало.
— Сколько времени уходит на прохождение к тридцать третьему
уровню?
— От двадцати пяти часов — и до бесконечности.
На что, собственно говоря, рассчитывал человек без лица?
Если за сутки дайверы «Лабиринта» не сумеют вытащить Неудачника, то его вообще
невозможно спасти…
Гильермо молчит, наблюдая за мной.
— По крайней мере, я могу получить карты уровней? —
спрашиваю я. — Полные карты?
— Нет. Полных карт не существует. «Лабиринт» меняется
постоянно и самостоятельно. Ведь это не фильм, не книга, Стрелок. Это целый
мир, мир чудес! А чудо не может быть неизменным.
Часть вторая
Лабиринт
00
Портал, через который «Лабиринт» сообщается с остальной
глубиной, красив. Это исполинская, уходящая в небо арка из чёрного мрамора. По
ней скользят сиреневые искры, а от камня идёт неприятный низкий гул,
перемежающийся тяжёлыми, нечеловеческими вздохами. Проем арки заполнен
клубящимся алым туманом.
И в этот туман медленно, как загипнотизированные, идут люди.
Нескончаемый поток. Может быть, и не все из них — настоящие, часть просто
создана сисопами «Лабиринта» для большей торжественности. Но всё равно —
эффектно.
Вливаюсь в общий поток.
— Эй…
Идущий рядом паренёк трогает меня за плечо.
— Как тебя звать?
— Стрелок.
— Я — Алекс.
— Очень приятно… — отворачиваюсь. Но паренёк не отстаёт.
— Ты на первый уровень?
— Да.
— Пошли вместе? Гораздо проще, честное слово!
Оглядываю его. Внешность явно штучной работы, манеры
нагловатые, но уверенные.
— Первые пять-шесть этапов пройдём в паре, — продолжает
парень. — Они простые, но легче будет втянуться. А дальше, если хочешь, разбежимся.
Ну?
— Ладно.
Хлопаем по рукам, идём рядом. Кровавый туман обволакивает,
уже ничего не видно. С неба доносится голос:
— Режим?
— Парный вход! — говорит Алекс. — Алекс и Стрелок!
— Парный вход, — повторяю я. — Стрелок и Алекс!
Туман слегка рассеивается. Мы стоим у дрезины, водружённой
на ржавые рельсы. На дрезине валяются два комбинезона, шлем-маски, два
пистолета. Все наши попутчики куда-то исчезли. Проверяем обоймы, переодеваемся.
— У вокзала будет засада, это непременно, — бормочет Алекс.
— Расслабляться нельзя… Ты откуда, Стрелок?
— От мамы с папой.
Больше вопросов не возникает. Встаём на дрезину, начинаем
качать рычаг. Старая колымага быстро ускоряется, едем сквозь рассеивающийся
туман.
— Стрелок, ты что, Кинга любишь?
— С чего это?
— Ну, прозвище… или просто стреляешь хорошо?
— Увидишь.
Мы выезжаем из тумана. Дорога идёт по осыпающейся насыпи,
впереди — обгоревшее, как рейхстаг после штурма, здание вокзала. Похожесть
усиливает развевающийся на куполе красный флаг. То ли деталь антуража — многие
западники до сих пор сводят счёты с коммунизмом, то ли наоборот, кто-то из
большевиков решил отметить годовщину революции. Скорее, последнее, через три
дня — седьмое ноября.
— Сейчас смотри внимательно, готовься, — говорит Алекс из-за
спины. — Засада непременно будет. Понимаешь, лишняя обойма всем нужна…
— Понимаю, — говорю я, поворачиваясь. Стреляю два раза, и
наведённый уже пистолет падает из руки моего недолгого союзника. Наклоняюсь к
нему. Алекс глотает ртом воздух, бессмысленно глядя на меня. Программа даёт ему
ещё секунд пять, чтобы осознать своё поражение. — Кинга, впрочем, я тоже люблю,
— сообщаю я, поднимая его пистолет.
Вот и всё. Был у меня пистолет и восемь патронов, стало два
пистолета и четырнадцать патронов.
Перекидываю тело через бортик дрезины, под насыпь, на груду
таких же тел. Это я там должен был оказаться, по плану Алекса.
— Я в «Дизматч» играл, когда ты ещё до клавиатуры не
дотягивался, — беззлобно говорю я вслед. Тело истлеет быстро, часов за шесть.
Так уж устроено. Иначе всё пространство «Лабиринта» было бы завалено костями.
Вокзал приближается. Смотрю на него, пытаясь понять, какие
изменения произошли с прошлого раза. Кажется, не было вон той башенки в правом
крыле.
Дрезина проезжает мимо застывшего поезда, новенького и
чистого, с сидящими у окошек людьми. Тела людей покрыты сероватым налётом. Это
поезд беженцев, который пришельцы сожгли при попытке покинуть Сумеречный Город.
Смотрю на чинно рассевшихся вдоль окошек беженцев. Да. Ламеры вы, дорогие
создатели «Лабиринта». Не знаете, что такое настоящая эвакуация и настоящие
беженцы.
Перепрыгиваю через бортик, скатываюсь под насыпь. До вокзала
пусть доезжают самоуверенные новички. Я лучше ножками… потихоньку.
Так оно надёжнее будет.
01
Первый этап простой по определению. Он должен быть таким,
чтобы новички втянулись в игру, поверили в свои силы… чтобы пришли ещё и ещё
раз. Я подхожу к вокзалу со стороны левого крыла, быстро проверяю ряд памятных
тайников — в канализационном люке, в трансформаторной будке и в кабине
перевёрнутого, валяющегося поперёк путей локомотива. В канализации — пусто, в
трансформаторной будке нахожу две обоймы, в локомотиве — завёрнутый в
прозрачную плёнку сэндвич. Ни людей, ни монстров пока нет, и это настораживает.
Приближаюсь к одному из боковых входов в здание. Секунду
стою перед выбитой дверью, потом резко бросаюсь в него.
Ага.
На меня кидаются два мутанта — мелких, человекообразных
демона. Они обросли какой-то зелёной мшистой гадостью, в узловатых
гипертрофированных лапах — винтовки. На лице одного сохранились строгие,
«профессорские» очки.
Расстреливаю мутантов в упор, они даже не успевают открыть
огонь. Меняю обоймы, подхожу к телам. Их винтовки разбиты пулями. Жаль. С
пистолетом далеко не уйдёшь.
