Второй уровень кончается на окраине Сумеречного Города. Мы
вместе выходим из машины и записываем пройденный результат на компьютер,
прилежно работающий на развалинах маленького коттеджа. Лишь после этого мой
попутчик успокаивается. Я машу ему рукой и направляюсь к канализационному люку.
Самый верный путь через третий этап пролегает среди нечистот. Мало кто им
пользуется — слишком уж отвратительная дорога, несмотря на душевую в конце
уровня. Но мне плевать. Я пройду через канализацию, глядя на экран, и шевеля
мышкой.
— Эй! — кричит вслед попутчик. — Зачем я был тебе нужен? Ты
самый крутой из всех, кого я видел!
Наверное, он ожидает слов «вдвоём легче», а то и предложения
пойти дальше вместе. Но мне не понравилось, что он едва не врезался в горящие
машины. И я говорю правду:
— Я не умею водить. А пешком идти долго.
Он так и остаётся стоять у компьютера, обалдевший и
переполненный впечатлениями. И очень неплохо снаряжённый для конца второго
этапа, между прочим…
10
Я прохожу четырнадцать этапов. За семь часов.
Сегодня рождалась легенда.
За моей спиной оставались трупы и развалины. Я немного
задерживаюсь на шестом этапе — он совсем-совсем новый и непривычный. Потом
застреваю на двенадцатом, похожие я встречал, но арена — это всегда арена, и
перебить сотню с гаком монстров — не три кнопки надавить.
К счастью, другие игроки уже практически не вмешиваются.
Слухи ползут по «Лабиринту», пересекая уровни с лёгкостью, недоступной даже
дайверам. Слухам не страшна глубина, их никогда и ничто не могло задержать.
Слухи — враг дайвера. Но сейчас они несут страх, и это
работает на меня.
В конце четырнадцатого этапа я понимаю, что больше не
выдержу. Выныриваю на мгновение из глубины и убеждаюсь, что скоро семь утра.
Это компьютерам вредно отключаться. С людьми всё наоборот.
Четырнадцатый этап — городской спортивный центр. Компьютер с
игровым меню стоял на судейском столике возле огромного бассейна, где в чистой
воде лениво колыхались трупы похожих на крокодилов монстров-амфибий. Их
довольно трудно убить, и мне пришлось воспользоваться плазмоганом, чтобы
вскипятить в бассейне воду. Когда она остыла, я ныряю в вонючий бульон и минут
десять дожидаюсь погони — двух истеричных игроков, парня и девушки, которые
гонятся за мной уже три уровня. Они торопились, уверенные, что я немедленно
покину спортивный центр, и ворвались в зал неосторожно, хоть и красиво. Парень
— с плазмоганом у пояса, девушка со штуцером наперевес. Я пускаю в них ракету,
прямо из под воды, и оба исчезают в огненном вихре.
Я выбираюсь из бассейна, опершись на скользкое тело варёного
монстра, и заглядываю в воронку. Там ничего не осталось, у парня сдетонировали
энергоячейки плазмогана.
— Я — Стрелок, — всё же говорю я. Это уже стало ритуалом, а
мне нравятся хорошие традиции.
Записываюсь — «Стрелок, 14», и щёлкаю по клавише выхода.
Сделаем всё честно и правильно. Отдохнуть… и вернуться.
Обязательно вернуться.
В полу рядом с судейским столиком открывается люк — выход из
игры. Прыгаю туда и оказываюсь в раздевалке.
Выход из «Лабиринта» такой же торжественный и пышный, как и
вход. Но это другая торжественность, праздничная, весёлая. Комната со стенами
из розового мрамора, яркий солнечный свет в потолочном окне, мягкий диван,
столик с фруктами и едой, огромный резной шкаф красного дерева. Я снимаю
бронежилет, шлем, маскировочный комбинезон, запихиваю вместе с горой оружия в
свой «индивидуальный шкафчик». Только я смогу воспользоваться нажитым добром,
вновь входя в «Лабиринт». Принимаю душ, переодеваюсь. Всё, надо уходить.
Прерывать программу не хочется, хватит с меня головных болей, в конце-концов
добраться до гостиницы и выйти нормальным путём — дело пяти минут.
Раздевалки выходят в просторный колонный зал, откуда уже
видны улицы Диптауна. Это граница Сумеречного Города и обычной виртуальности,
зыбкая, как звуковой барьер в океане.
Обычно колонный зал безлюден. Неторопливо выходят из своих
раздевалок игроки, поодиночке и группами, отправляются в ближайший ресторанчик
«BFG-9000» или бар «Kakodemon» спрыснуть победу или поражение…
Сегодня тут собралось человек сто. И это моя заслуга. Здесь,
похоже, все, кто погиб от моей руки. Каждого выходящего из раздевалки
придирчиво осматривают, словно могли запомнить моё лицо под шлем-маской. На
меня тоже смотрят, но, видимо, я не подхожу под запомнившийся им в последние
мгновения игры образ беспощадного Стрелка.
Подхожу к ближайшей группе, разговор там затихает,
мускулистый мужчина с квадратным подбородком резко спрашивает:
— Стрелок?
К счастью, я догадываюсь, что он имел в виду, и киваю…
— Да… — на моём лице обида и злость. — Из гранатомёта…
сволочь! И говорит: «Я — Стрелок!»
Что-то я перебарщиваю… После попадания из гранатомёта
услышать что-нибудь затруднительно. Но фигура Стрелка уже окружена мистическим
ореолом, и мои слова о гранатомёте списывают на обычные оправдания неудачника.
— Сотым будешь, — говорит квадратно-подбородковый. — Я —
Толик.
— Я — Лёня.
— Сто человек уложил, зараза! — с восхищением и ненавистью
сообщает Толик. — Откуда он взялся… Знакомься — Жан, Дамир, Катька… Он нас всех
на девятом уровне сделал.
Не помню, честно говоря. Там шумно было… предпоследняя
попытка игроков организоваться и толпой уложить наглого Стрелка.
— А меня на пятнадцатом! — говорю я. — Я так шёл, а он…
— Слышали? — кричит Толик. — Стрелок на пятнадцатый пошёл!
Толпа отвечает возбуждённым гулом.
Я безнадёжно машу рукой и направляюсь к выходу.
— Эй! — кричит Толик. — А дожидаться его не будешь?
— У меня карман не резиновый! — отвечаю я. — Сами морду ему
намылите…
— Это да, — кивает Толик. — Если сможем узнать.
Он всё-таки подозревает меня, но подтвердить подозрения не в
силах. Я киваю, делаю ещё шаг. И вижу Алекса.
Моя первая жертва стоит чуть в стороне, молча, с интересом
вслушиваясь в диалог.
И вмешиваться, похоже, не собирается. Вендетта. Один на
один.
Меня это устраивает. Иду мимо… ещё пара секунд, и я выйду из
зала на улицу Диптауна.
— Стрелок! — окликают меня сзади, и сотня человек выдыхает
разом.
Оборачиваюсь. Голос был слишком настойчив, валять дурака дальше
бесполезно.
Это не Алекс. Это Гильермо.
