Мы садимся рядом с зелёнкой, сдвигая несколько столиков.
Приближается официант — тоже монстр, летающий алый шар с выпученными глазами.
— Пива! — требует очкарик. — Фирменного, всем! Я плачу.
Монстр раскрывает рот, и я машинально уклоняюсь. Но из пасти
вылетают не огнедышащие черепа, как в игре, а запотевшие кружки с пивом.
Двое идиотов смеются надо мной. Остальные понимающе
переглядываются.
Чем простой человек отличается от думера? Думер за угол не
заходит, а вначале заглядывает.
Думер думера видит издалека. У старых игроков моя реакция
удивления не вызывает.
Сдвигаем кружки.
— За перемирие! — провозглашает очкарик. — Между Стрелком —
и всеми нами!
Пиво густое, тёмное, не «Гиннес», но что-то похожее. И очень
крепкое.
Интересно, каким чудом владельцы ресторана ухитрились
придать несуществующему пиву такой вид, что оно воспринимается как крепкое?
— Дамир, — представляется очкарик.
— Стрелок.
Дамир кивает, смиряясь с тем, что я не сниму маску.
Почему-то мне кажется, что его внешность — прямая противоположность реальному
облику. Он, наверное, высокий и крепкий.
Обычное дело — маскировка наоборот. Я читал пару
психологических исследований глубины, где сообщалось, что данный метод
используется в двух третях случаев.
— Почему ты раньше не появлялся в «Лабиринте»? —
интересуется Дамир.
— Неинтересно, — признаюсь я.
Дамир воспринимает мою фразу спокойно, а молодняк начинает
хмуриться.
— Ты не был на московском турнире думеров в девяносто
седьмом? — интересуется Дамир.
— Нет.
— Всё равно, мне твоя манера знакома, — решает Дамир.
Сидим, пьём пиво. Честно говоря, я очень рад, что постоянные
игроки «Лабиринта» пошли на перемирие. Если бы на меня навалилась настоящая
толпа, все способности дайвера не спасли бы.
Между тем зал оживляется. Откуда-то появляется парень с
гитарой, смуглый, длинноволосый. Смущённо улыбается, машет рукой, ступает на
зелёнку. Жидкость шипит под его ногами. Парень проходит в центр зелёной зоны,
садится на стул, стоящий на маленьком бетонном пятачке, начинает неторопливо
настраивать гитару. Я тоже машу ему рукой, хоть он никак не узнает меня в
облике Стрелка. Это личность в глубине легендарная, один из хакеров старой
школы, к тому же — бард. Давно мы не пересекались. Обычно он выступает в «Трёх
поросятах», в которых, по слухам, даже имеет маленький пай. К «Лабиринту» он
вообще равнодушен, и то, что его занесло сюда — редкая удача. Парень смахивает
волосы со лба и начинает петь:
Промозгло, сыро, какая прелесть,
Какая слякоть, какой туман!
А я улыбаюсь чему бог невесть,
Я, как и город, туманом пьян…
Девчонка похлопывает рукой по столу, отбивая такт, пиво
льётся рекой. Я знакомлюсь со всей компанией, на всякий случай заставляя Вику
запомнить лица и имена. Под шумок один из парней долго жмёт мне руку и лепит на
плечо простенький маркер. Делаю вид, что не замечаю. В порыве чувств обнимаю
паренька в ответ, и перекидываю маркер на него.
Пускай поотслеживает, ламер.
Бреду в тумане как в океане,
Я, может, лодка, а может, кит.
А может, просто нечто с глазами
В деревьях-водорослях скользит…
Веселье в полном разгаре. Все довольны, включая хитроумного
ламера.
Я звуков не знаю, я их не помню,
Слова забыты, к чему слова.
Я этим туманом себя наполню
Если вместит моя голова…
Я уже наполнен хмельным туманом. Встаю, улыбаюсь игрокам.
— Мне пора.
Никто не спрашивает, почему, никто не уговаривает остаться.
Пребывание в глубине — развлечение платное. Пробираюсь между столиками, над
головой шипят иллюзорные кубики, раскрываясь, выплёвывая монстров. Делаю
усилие, чтобы не уворачиваться.
У меня есть ещё часов пять. Сейчас дайверы «Лабиринта»
возятся с Неудачником. Но почему-то я уверен, что у них ничего не выйдет.
Сворачиваю в переулок, останавливаюсь.
Глубина, глубина, я не твой…
Первым делом, сняв шлем, я открыл холодильник. Достал лимонад,
колбасу, коробочку йогурта. Надо пообедать.
На экране всё нормально. Стрелок стоит, привалившись к
стене, редкие прохожие не обращают на него внимания. Вон какой-то типчик юркнул
в двери «Всяких причуд».
— Только не к Вике! — сказал я ему вслед.
— Я не поняла, Лёня, — отозвалась «Виндоус-Хоум».
— Ничего, — отводя глаза ответил я. — Всё в порядке.
Мне вдруг стало не по себе. Вдруг к Вике — той, виртуальной,
кто-то пришёл? Я представил себя, учиняющего разборки в несуществующем борделе
и улыбнулся.
Но всё же стал есть куда торопливее.
— Лёня, — сказала «Виндоус-Хоум». — Я должна сделать тебе
ежемесячные напоминания.
— Валяй, — буркнул я.
— Позвонить родителям, — укоризненно произнесла Вика. — Я
могу набрать номер, но это потребует освобождения телефонной линии…
— Нет.
Нехорошо, конечно, но лучше позвоню вечером.
— Оплатить коммунальные счета…
Да, с этим тянуть тоже не следует. Отключат телефон в самый
неподходящий момент…
— Спасибо.
— Убрать в квартире.
Я быстро оглянулся. Да, пол вымыть следует. И пыль бы
стереть. Батарею, с ржавым потёком, покрасить.
— Спасибо, Вика, принято.
— Кроме того, в очередной раз обращаю твоё внимание, что
уровень поставленных передо мной задач не всегда соответствует объёму оперативной
памяти…
— Утихни.
Я положил ладони на клавиатуру, локтём скинул пустую
коробочку из-под йогурта, чтобы не мешала.
deep Ввод.
Отлепившись от стены, я вхожу в стеклянные двери борделя.
И Мадам выходит навстречу.
— Вы сегодня рано, Стрелок.
— Зато ненадолго.
Мадам улыбается, протягивает руку, касается моей щеки.
— Только не морочьте голову девочкам, Стрелок.
